Девятный Спас

Сказал — и замер. Ну-ка, что Ромодановский?

Князь-кесарь проницательно прищурился, ухмыльнулся краем рта.

— Ладно, попользуйся. Только гляди, не лихоимствуй, не разори девку. Проверять буду. И ещё. — Фёдор Юрьевич погрозил пальцем. — Коли она помрёт, сельцо пойдёт в казну. Так что обихаживай сироту честно, в наследники не меть.

— Грех тебе, батюшка! Ведь родная кровь!

По нахмуренному лицу начальника было понятно, что думает он уже о другом. Ответ прозвучал рассеянно:

— То-то, что кровь. Знай, какую кровь лить, а какую нет. Ступай, ступай.

Упруго поклонившись, Автоном Львович сбежал по крыльцу, как на крыльях слетел.

Что имение не досталось — пустяк. Главное, ничто теперь не помешает искать золото и Девятный Спас. Хвала Тебе, Господи! Совершилось!

* * *

Василиса проснулась майским утром, когда небо, долгие полгода хранившее сонное молчанье, грянуло первой грозой, заливистой, весёлой и нисколько не грозной. Легкомысленные весенние тучки, будто вспугнутые утята, заполоскали крылышками по голубому пруду. Небо треснуло вдоль, озарилось праздничными фаерверкными вспышками, по земле звонко прокатился дождик, и сразу же закоромыслилась семицветная радуга. Княжна очнулась легко, как после обычного сна.

Рядом с кроватью сидел Петруша. Он показался Василиске осунувшимся. Наверно, плохо спал после вчерашнего. Обидел свою Хлою, теперь кается. Пришёл пораньше, прощенья просить. Словами, конечно, не выскажет, но ей довольно и взгляда. Корить его Василиска и не думала.

— Что, кобыла-то, родила уже? — спросила она.

На Пете был новый кафтанчик, со шнурами. Нарядный. Должно быть, дядя вчера из Москвы привёз. Не рассказав про кобылу, Петруша встал и молча вышел.

Кости отчего-то ломило, не было сил подняться. Девочка шевельнулась, застонала.

В спаленку вбежал дядя. Он, в отличие от Пети, выспался на славу — свежий, бодрый, с подкрученными усами.

— Вот радость! Как ты, девонька? Помнишь ли, что было?

Наклонился, взял за руки и пытливо всмотрелся ей в лицо своими чёрными глазами.

Василиска вспомнила ужасный сон: «Так вот почему нет сил ни единым членом пошевелить».

— Ой, мне приснился твой карлик! Будто он меня хотел в лес увезти и зарезать!

Но дядя не дослушал, погладил девочку по голове.

— Бедная ты, бедная. Не сон это был. Яха взбесился, напал на тебя. Ничего, больше ты его не увидишь. Я его, собаку бешеную, вот этой рукой порешил.

Автоном Львович показал свою крепкую десницу, сжатую в кулак.

— Не сон? — ахнула княжна. Насупила брови, пытаясь разобраться в череде смутных видений, что замелькали перед её глазами. — Выходит, Илья мне тоже не приснился?

— Какой такой Илья?

Дядя так и впился в неё взглядом. Но Василиска помнила, что про Илью рассказывать нельзя — это меж ними двоими тайна.

— Илья-пророк, — ясно улыбнулась она. — Который громы мечет.

— Это из-за грозы.

Огоньки в дядиных глазах приугасли.

Василиска же рывком села в кровати, забыв о ломоте. Память оттаивала, из неё выныривали картины, одна невероятней другой. Тряска в несущейся телеге. Оскаленный рот страшного Яхи. Всадник на маленьком коне. Образок Димитрия Солунского в лунном луче. Потом… Что было потом?

Нет, не вспомнить. А Илья, наверно, всё-таки приснился. Будто чешет ей гребнем волосы, и от этого по всему телу покой, теплота и приятствие… Она откинулась на подушку. Закружилась голова.

— Сколько ж я проспала? Долго, да? Целый день? Иль больше?

Автоном Львович вздохнул.

— Ах ты, деточка моя страдальная… Будем теперь вместе жить. Главное, в себя пришла. Лекаря-немчина к тебе выпишу. Поправишься, здоровей прежнего будешь. — Он перекрестился и с чувством воскликнул. — Господь к сиротам милостив!

Часть третья

Дважды да дважды восемь

Глава 1

У князь-кесаря

Сей князь был характеру партикулярного: собою видом, как монстра; нравом злой тиран; превеликой нежелатель добра никому; пьян по все дни; но его величеству верной так был, что никто другой.

Б. И. Куракин «Гиштория о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях»

Миновало ещё девять лет. Счёт времени в России теперь вёлся по-европейски — от рождества Христова и от второго зимнего месяца. Прежнюю хронологию блюли лишь ревнители старой веры.