Лорд-мошенник

Прикрыв глаза, Алисия попыталась восстановить в памяти то, что между ними было, но обнаружила, что в памяти все не так, как в действительности. Вздохнув, она потерлась ногой о его ногу.

— Утром нам следует пойти в церковь и замолить наши грехи.

— Трэвис поцеловал ее в щеку и встал с кровати.

— Я буду усердно вымаливать повторение этих грехов.

Алисия бросила в него подушку, и Трэвис с ликующей усмешкой нагнулся к ней, обнял за талию и прильнул к груди. Она благодарно подалась к нему, и он, вставая, шутливо шлепнул ее по ягодице.

— Запомни, я дерусь не по-джентльменски, — предупредил он, прежде чем натянуть на себя брюки.

Обнаженная, но не испытывающая при этом стыда, Алисия соскользнула с кровати и подняла руки, пытаясь привести хоть в какой-то порядок свои длинные густые волосы. Этот ее ход был не только отважным, но и весьма эффектным. Она ощутила его зачарованный горящий взгляд на своих подрагивающих грудях.

— В таком случае мне следует научиться драться не как леди, — с достоинством ответила она.

— Тогда будем надеяться, что нам вовсе не придется драться, — засмеялся Трэвис, схватив ее за талию.

Возможно, у него не скоро вновь появится такая возможность. Ее голые груди смялись о его грудную клетку, когда он прижался жадным ртом к ее пухлым губам. Он не мог так сразу отпустить ее.

Глава 27

Несколько недель спустя Алисия задумчиво смотрелась в зеркало в своей спальне. Вливавшийся в окно солнечный свет ласкал ее нежную кожу, и она с удовольствием разглядывала свое отражение. Ее пальцы коснулись темной отметины на одной груди, оставленной Трэвисом накануне вечером. Он ухитрялся пользоваться каждой минутой, которую им удавалось провести вдвоем, и оставался с ней даже тогда, когда его, как и сейчас, не было рядом.

До их свадьбы оставалось меньше месяца, и каждый день был пронизан счастьем. Алисия не думала, что будет так волноваться. Когда-то она мечтала пожертвовать своей свободой ради мужчины, но в случае с Трэвисом похоже было, что узкие рамки, в которых она жила, заметно раздвинулись. С ним все казалось возможным. Она уже заказала у тети Клары ту мебель из своего филадельфийского дома, которую она хотела бы иметь на ферме, а он занялся отделкой интерьера. Прежде ей не выпадало случая заниматься таким приятным делом, и теперь она испытывала удовольствие. Но больше всего ее радовали планы, связанные со школой, под которую рабочие Трэвиса переделывали одну из вспомогательных построек.

Проведя рукой по пышной груди и плоскому животу, Алисия пыталась обнаружить признаки, которые могли бы подтвердить ее ожидания. Своя школа хороша тем, что в ней можно преподавать, даже будучи замужем, но беременность может временно помешать этому. Тем не менее ей хотелось иметь своего ребенка не меньше, чем свою школу. И у нее были основания надеяться, что все это осуществимо и что она, весьма вероятно, уже носит ребенка Трэвиса.

Эта мысль волновала Алисию и мешала выстроить логическую цепочку. Поэтому она стояла здесь и пыталась призвать на помощь логику. Она уже была однажды беременной, и ей были известны признаки этого состояния. На это прежде всего указывало то, что у нее не было месячных с того самого дня, как Трэвис впервые повез ее на ферму. Месячную задержку цикла можно было бы объяснить самим фактом занятия любовью или ее болезненным состоянием, но пошел уже второй месяц. Однако при этом она не испытывала тошноты по утрам, слабости или болей, которые преследовали ее во время первой беременности. С разочарованием Алисия вынуждена была отметить, что никаких внешних проявлений тоже не наблюдается. Она очень хотела этого ребенка и без труда представляла себя беременной. Но наверное, было бы лучше, если бы перед самой свадьбой не пришлось распускать швы подвенечного платья.

Отвернувшись от зеркала, Алисия потянулась за сорочкой. Бог с ним, с зеркалом, что бы оно ни показывало. Наверное, еще рано для каких-либо признаков, но она точно знала, что семя Трэвиса проникло в нее и плод уже развивается. Логика здесь ни при чем.

В холле ее встретила Бекки, и, взяв в руки корзины, они вышли под ласковое майское солнце. После холода и сырости предшествовавших месяцев было приятно подставлять лицо солнцу и вдыхать свежие запахи сирени и жимолости. Наконец-то пришла весна.

Возможно, весна во многом способствовала тому, что Алисия уверила себя, что внутри ее растет новая жизнь. Наблюдая дикие апельсиновые деревья, склонившие ветви под тяжестью цветов, порхающих над зелеными лугами в поисках строительного материала для своих гнезд очаровательных малиновок и прорастающие повсюду из сырой земли новые побеги, Алисия казалась себе обновленной под стать самой природе. Год назад умерла ее мать, и она чувствовала себя в пустом доме одинокой и покинутой, лишенной будущего. Трэвис вернул ее к жизни. То же самое она хотела сделать теперь для него.