Вампир Лестат

Голос мой вдруг прервался, во рту пересохло. Я нервно провел руками по волосам. Арман приближался ко мне, и мне казалось, что от него исходит какое-то сияние. На его прекрасном и невинном лице застыло выражение благоговейного страха.

– Мертвецы… мертвецы… – повторил я. – Не приближайтесь ко мне! Вы рассуждаете о безумии и любви в этом отвратительном месте! А старое чудовище Магнус запирал людей в своей темнице! О какой любви здесь можно говорить? О той, которую испытывают мальчишки к бабочкам, когда отрывают у них крылья?

– Нет, мой мальчик, – ничуть не смущенная моими словами, возразила королева вампиров, – тебе только кажется, что ты все понял, а на самом деле это не так. – Она тихонько рассмеялась. – Ты только жалеешь их, не более. И себя тоже, потому что не можешь быть одновременно человеком и не человеком.

– Сплошная ложь, – ответил я, подходя к Габриэль и обнимая ее за талию.

– Ты непременно придешь к пониманию сущности любви, – продолжала старая королева, – когда действительно станешь порочным и злобным существом. Все дело в твоем бессмертии, дитя мое. В способности глубоко и полно осознать, что это такое.

Она воздела руки к потолку и завыла.

– Ну и черт с вами! – крикнул я, хватая Габриэль и Ники и таща их к выходу из склепа. – Вы уже давно находитесь в аду, и я собираюсь вас в нем и оставить!

За моей спиной издевательски звучал безумный смех старой королевы.

Подобно Орфею, я остановился и посмотрел назад.

– Скорее, Лестат, – услышал я шепот Никола.

Габриэль отчаянно подавала мне знаки, что пора бежать.

Арман не сдвинулся с места, рядом с ним хохотала безумная королева…

– Прощай, храбрый мальчик! – крикнула она мне вслед. – Смело лети вперед по Пути Дьявола! Следуй Путем Дьявола как можно дольше!

Выскочив из склепа, мы увидели столпившееся под проливным холодным дождем общество. Совершенно сбитые с толку, они завороженно смотрели, как мы промчались по кладбищу Невинных мучеников и выбежали на заполненные людьми парижские улицы.

Через несколько минут мы уже бешено неслись в краденом экипаже прочь из Парижа.

Я безжалостно гнал лошадей вперед, чувствуя себя при этом настолько по-человечески усталым, что сама мысль о моих сверхъестественных возможностях казалась не более чем фантазией. Буквально за каждым поворотом дороги я ожидал снова увидеть окружающих нас грязных, одетых в лохмотья демонов.

И все же в одном из придорожных кабачков я успел раздобыть еду и питье для Никола и одеяла, чтобы укрыть его от холода.

Он потерял сознание задолго до того, как мы добрались до башни. Я на руках отнес его вверх по лестнице и оставил в комнате, где сначала держал меня Магнус.

Горло его было по-прежнему исцарапано и распухло от укусов. Он спал очень крепко, и тем не менее, укладывая его на постель из соломы, я отчетливо ощущал его страстную жажду, такую же, какую испытывал сам, когда Магнус впервые напился моей крови.

Ну что ж, когда он проснется, его ждет достаточное количество вина и еды. Я был уверен, хотя не знал, на чем моя уверенность основана, что он не умрет.

Я не представлял себе, что будет происходить с ним при дневном свете. Однако, оставаясь взаперти, он по крайней мере будет в безопасности. К тому же независимо от того, кем он был для меня и кем станет в будущем, я не мог позволить, чтобы кто-либо из смертных бродил по моему убежищу, пока я сплю.

Я не в силах был размышлять и едва не засыпал на ходу – точь-в-точь простой смертный.

Глядя на Ники, я слышал отголоски его снов – ему снился кошмар, пережитый им на кладбище Невинных мучеников. В комнату вошла Габриэль. Она только что похоронила беднягу конюшего и сейчас была похожа на запыленного ангела, но волосы ее, прямые и забрызганные грязью, по-прежнему мягко светились.

Она тоже долго смотрела на Ники, потом потащила меня за руку из комнаты, а после того как я запер дверь, увлекла вниз по лестнице в подземный склеп. Едва мы туда вошли, она обняла меня и прильнула ко мне всем телом, будто сама в изнеможении готова была вот-вот упасть в обморок.

– Послушай, – наконец заговорила она, отодвигаясь и беря в руки мое лицо, – как только проснемся, мы увезем его из Франции. Никто и никогда не поверит его безумным рассказам.

Я ничего не ответил. Я не понимал ее истинных намерений, не улавливал ход ее мыслей. В голове у меня все плыло и кружилось.

– Ты можешь обмануть его, так же как обманул актеров театра Рено, – продолжала она, – Можешь отправить его в Новый Свет.