Начать сначала

Пакстон продолжала следить за всеми новостями, поступавшими из Вьетнама, и постоянно думала, чем сейчас занят Ральф и все остальные. Почему они еще там, а ей пришлось вернуться? Чем она заслужила такое наказание?

Вопреки всем обещаниям прекратить военные действия Пакстон, как и другие американцы, все время слышала о том, что бои продолжаются, а список убитых и раненых увеличивается.

Прошло четыре месяца со дня ее возвращения в Штаты, и Пакстон почувствовала, что больше не может здесь находиться.

Год назад погиб Питер, и она присутствовала на его похоронах.

Хуже всего было то, что она чувствовала себя такой же мертвой.

И Питер, и Билл — они по крайней мере жили и погибли, пришли и ушли, она же прозябала, писала о вещах, до которых ей не было никакого дела, и чувствовала, что тратит жизнь понапрасну.

Наконец первого июня, как раз перед отъездом Никсона в Мидуэй на встречу с Тхиеу для подписания договора о выводе из Вьетнама двадцати пяти тысяч человек, она решилась. Пакстон с легким сердцем вошла в кабинет Эда Вильсона, чего не случалось уже несколько месяцев, — она наконец поняла, чего хочет. Она попросила отдать ей ее колонку и мягко намекнула, что, если ее снова не пошлют в Сайгон, она найдет других, кто это сделает.

Вильсон испугался. На миг он подумал, что она пробыла там слишком долго и незаметно сошла с ума.

— Ради Бога, Пакстон, зачем тебе туда ехать?! Подумай, наши парни теперь идут на все, лишь бы этого избежать. — Сказывалась его прежняя позиция, он стоял на ней до тех пор, пока не потерял сына.

Вернувшись на рабочее место, она немедленно составила телеграмму Ральфу Джонсону в отдел «Ассошиэйтед Пресс», Эден-билдинг, Сайгон: «Возвращаюсь первым рейсом. Будь готов. С любовью. Дельта-Дельта».

Она отослала телеграмму и пошла паковать вещи и звонить матери, Габби и всем остальным. Мать была в шоке, но по большому счету даже не удивилась. Габби ждала третьего ребенка. Но у Пакстон теперь была своя жизнь. Два дня спустя она села в самолет, улетавший в Сайгон.

Глава 19

Пакстон прибыла в Тан Сон Нхат и сразу же ощутила: она вернулась домой. Эта военная база вызывала в ней куда больше тепла, чем Саванна. Она с первой же минуты почувствовала себя как дома и, пока ехала на такси вниз по Тудо в «Каравеллу», не переставая думала, как правильно она поступила. Удивительно, что она смогла прожить там целых пять месяцев. И вот наконец она вернулась в свой мир. Уехав отсюда, она как будто оцепенела, а теперь начала оживать.

Пакстон оставила багаж в гостинице и попросила водителя отвезти ее на площадь к Эден-билдинг. Когда они проезжали памятник Мартинесу, она не смогла сдержать улыбки. Не терпелось поскорее увидеть Ральфа. Он был на месте, когда Пакстон вошла, — казался каким-то усталым и недовольным. Он, видимо, только что вернулся с выезда и теперь, сидя к ней спиной, громко жаловался на скверного шофера. Пакстон медленно подошла к нему сзади и тронула за плечо, Ральф оглянулся и, увидев ее, вскочил и с улыбкой обнял.

— Дельта-Дельта… Прямо глазам не верю… Вот сумасшедшая девка. Какого черта ты здесь делаешь? Могла бы себе сидеть в Сан-Франциско.

— Правда? Кто тебе сказал? Ты не представляешь, что там делается — меня заставляли описывать их занудные делишки, ходить на встречи с избирателями. Меня просто тошнило.

— Тогда добро пожаловать назад, — спокойно сказал Ральф.

Было видно: он искренне рад, что она вернулась.

— Спасибо.

Их глаза встретились. Они провели вместе немало тяжелых минут, и на самом деле именно ему Пакстон была обязана всем, что знала о Вьетнаме.

— Устала с дороги? Может, что-нибудь выпьешь? Ты когда приехала?

— Около двух часов назад. Но нет, я совсем не устала. Я даже не понимаю, сколько сейчас времени, но это не имеет значения. — Пакстон была счастлива, что снова видит его.

— Ну что, посетим террасу в «Континентале»? — весело спросил Ральф.

Он все еще помнил, как испугалась Пакстон, когда приехала в Сайгон впервые, а Жан-Пьер повел ее туда. Пакстон вспомнила о своем французском друге.

— Как он, кстати?

— Как всегда, слишком много пьет. У его жены в конце концов лопнуло терпение. Она устала его ждать. Но как мне кажется, он сам предполагал, что так оно и случится.

Ральф вел машину, но то и дело поглядывал па Пакстон. Он был счастлив снова видеть ее. Ведь для него она была почти членом семьи. И то же самое чувствовала сейчас Пакстон.