Эксцессия

– Какие могут быть вопросы? Ваши ответы мне заранее известны. Ничуть не сомневаюсь в искренности ваших слов, сказал аватара. – Вы поступаете по праву сильного. Поэтому все ваши действия будут зарегистрированы, пока этого требует ситуация. И ничто, кроме планомерного разрушения, по атомам, не поможет стереть этих записей. Как только вы начнете…

– Да, да. Я сейчас же свяжусь со своими адвокатами. Теперь дайте мне скафандр, приспособленный к физиологии задир.

– Мы, партия Мира… – повторяла она, как заведенная. Мы… – как истинная Кул, она была немного пьяна.

– Ax, – сказал Леффид, морщась оттого, что его толкнули в спину. Ему пришлось налечь на стойку переполненного бара и поджарь крылья. Правый борт судна на Ксоанон был набит битком – и он понимал, что крылья рано или поздно превратятся в жалкие ошметки. Правда, были в тесноте и хорошие стороны при очередном толчке его прижало к девушке из Мирной фракции, так что он смог почувствовать ее теплое бедро. Пахла она изумительно.

– Вы называете себя истинной Культурой, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал располагающе. – Для Синтрикатов Тира и даже для задир это может звучать несколько обескураживающе.

– Но всякому известно, что мы не имеем ничего общего с этой войной. Это просто бесчеловечно! – Отбросив с лица волосы, она отхлебнула из бутылочки с легким наркотическим средством. На этикетке было название: “Дур-мэн”. Над горлышком поднимался легкий дымок.

– Проклятая война! Чертовы военные операции, поганый захват заложников, гадкая оккупация! – она была готова заплакать.

Леффид рассудил, что пришло время действовать, и положил ей руку на талию. Она как будто этого и не заметила. Ему подумалось на мгновение, что он сейчас тоже, по-своему, начинает боевые действия.

Тенденция помогала эвакуировать туристов с нейтрального Тира на Главную Землю на корабле, специально нанятом для этой гуманитарной акции. Леффид присутствовал на этом пароме как служебное лицо.

Девушка поднесла бутылочку с “дур-мэном” к своему точеному носику, вдыхая тяжелый серый дым. Потом повернулась к нему, с улыбкой высматривая что-то у него за плечами.

– Классные крылья, – сказала она.

Он тоже улыбнулся.

– О, что вы, я еще и не так умею… (Проклятье, опять эта одежда!)

Профессор Фоз Клосэл-Бедраиса Корим Иэл По да Мерайр моргала с похмелья. Надо же такому пригрезиться. Впрочем, она тут же поняла, что это никакая не галлюцинация – в ее комнате действительно находится самый настоящий задира, один из тех, напоминающих дирижабли с клювами и щупальцами, похожий на небольшое космическое судно, покрытый сверкающими заклепками, гибкими извивающимися конечностями и сверкающими призмами. Задира парил в воздухе. Тонкие белые занавески колыхнулись, впуская яркий солнечный свет, полосами рассыпавшийся по ковру. Неужели ее ночная рубашка осталась там, в кресле??

– Прошу прощения? – произнесла она.

– Вы признаны старшим представителем рода человеческого на планете-Орбитале под названием Клоатель. Вам объявляется, что отныне этот Орбитал является собственностью Республики Задир!!! Все приказы должны исполняться беспрекословно. Любое сопротивление будет рассматриваться как попытка агрессии.

Профессор протерла глаза.

– Клоудшин, ты ли это? – спросила она задиру. Разрушитель “Крылатый Клиппер” прибыл накануне с культурным обменом. Он привез группу по программе культурного обмена. Клоудшин был капитаном корабля. В университете у них состоялась оживленная дискуссия по вопросам всеобщей видовой семантики. Задира оказался интересным собеседником и вовсе не таким уж агрессивным. Теперь же, услышав металлические нотки в голосе собеседника, она забеспокоилась, не могут ли все эти многочисленные заклепки на его скафандре оказаться дулами направленных на нее плазменных пистолетов.

– Капитан Клоудшин, если вам угодно, профессор, – сказал гость, подплывая ближе. Он остановился как раз над ней и приземлился. “Какой кошмар! – подумала профессор. – Надо завязывать с этими пьянками после работы”.

– Вы это, серьезно? – спросила она. Сильно хотелось выпустить газы, но она сдерживалась. Почему-то она была уверена, что задира может воспринять это как оскорбление.

– Я совершенно серьезен, профессор. Задиры и Культура теперь находятся в состоянии войны.

Профессор посмотрела на брошь-терминал, затем на переднюю спинку кровати. Да, Ньюсфлэшсвет подмигивал. Должно быть, в самом деле что-то случилось.