Эксцессия

ОСТ провел в раздумьях целых две секунды.

(Тем временем на “Желтухе” аватаре Аморфии пришлось прервать Дейэль словами: “Прошу прощения. Неожиданное развитие событий…”)

Затем “Сновидец” сложил свои двигательные поля в совершенно новую конфигурацию и затормозил.

Чтобы совершить аварийный маневр торможения, гигантский корабль аккумулировал всю имеющуюся в наличии энергию, – и всколыхнул энергетическую решетку. Цунами Эксцессии неуклонно росло не только в физическом пространстве, но и в гиперпространственной области, угрожая смешать то и другое, и вызвать выброс энергии, равного которому в галактике не отмечали вот уже полтысячи лет. За мгновение до того, как волна ворвалась в ткань реального пространства, корабль переключился с одного уровня гиперпространства на другой. Если он был прав, это должно было сработать. Если нет – он об этом сейчас узнает.

Все, что можно было сделать, он уже сделал.

Решать, что хорошо и что плохо не было времени. Созерцая живую стену Эксцессии, он неспешно перебрал всю свою жизнь, словно пересыпал горсть камешков из одной руки в другую. Если его и возродят, то, вероятно, уже в другой матрице.

– Ты не боишься смерти? – спросил он себя.

– Нет, – ответил “Сновидец”. – Не боюсь. Я же – Эксцентрик.

Сохранение записи Ума, то есть твердая гарантия бессмертия, не распространялась на корабли его класса. Никто не мог поручиться, что при возрождении в новой психической матрице получится тот же корабль. Индивидуальность – вещь непостижимая, хотя отчасти и предсказуемая. Гарантия серийного бессмертия основывалась на храбрости корабля. У храбрых было больше шансов, что их воспроизведут в будущем. И храбрые знали, что они еще вернутся.

Но он был слишком индивидуален, он долгие годы требовал признать себя Эксцентриком, хоть и оставался до конца верен идеям Культуры. И то, что он часто не отвечал на посланные ему сигналы, вовсе не значило, что он пренебрегал ими. Для этого были свои причины: личная неприязнь, незначительность вопроса, или просто отсутствие свободного времени. Кстати, несмотря на то, что он оставил значительный след в истории, до сих пор не существовало о нем никаких киноматериалов, поскольку еще никому не удавалось пронести на борт камеру.

Итак, зная, что действительно может умереть, умереть совсем, навсегда, “Сновидец” просматривал судовые журналы и прочие свои записи, сверял копии и приводил в порядок захламленные ячейки памяти. Это было похоже на то, как седой ветеран, участник нескольких войн, сидит перед огромным бюро и перебирает письма и бумаги, чтобы составить завещание, но бумаг слишком много – дневники, документы, письма от него, письма ему… На эти он ответил, эти отложил, этого даже не прочел и совсем забыл о существовании отправителя…

В банках памяти “Сновидца” хранились все сигналы, которыми обменивались знакомые ему корабли, хотя, конечно же, не на все из них он отвечал и даже не все просматривал – его собственная переписка была слишком обширна, чтобы обращать внимание на послания, направленные кому-то другому.

Но сейчас, перетряхивая память, он наткнулся на тот единственный сигнал, которому, пожалуй, стоило в свое время уделить каплю внимания. Он лежал где-то на самом дне блока “совсем не важно”, и “Сновидец” никогда не прочел бы его, если бы не это внезапное желание привести себя в порядок перед смертью. Сигнал пришел с борта МСТ – Малого Системного Транспорта “Только Настоящие Морские Волки”:

Благодаря Гравиес – гласила первая строка.

Это имя сразу привлекло внимание “Сновидца”. Так вот кому доносила эта любопытная птичка? Он раскопал целый блок сообщений от МСТ – полный обмен сигналами, задания, аннотирование мысли, контекстуализации, дефиниции, обозначения, секретные шифры обмена информацией, секретные предписания и прочая конспиративная чепуха.

И обнаружил заговор.

Он ознакомился с материалами, в которых “Только Настоящие Морские Волки”, “Предвкушение Нового Любовника” и “Пристрелим Их Позже” обменивались информацией. Здесь же участвовал и старый дрон некоего старика по имени Тишлин, который наблюдал плавучий остров в море туманностей.

“Я понял все, – пронеслось в голове, – но слишком поздно”.

Эксцессия надвигалась.

“Сновидец” оглянулся на свое творение – “Желтуху”, который шел прежним курсом. Аватара готовил людей к переходу в режим симуляций.