Верить в себя

У больницы они вышли из такси и один за другим вошли в вестибюль. Последней шла Стиви. В ее жизни уже было нечто подобное: несколько лет назад ее отец перенес операцию на сердце, и она хорошо помнила, как трудно ей тогда пришлось. Стиви сама чуть не умерла от страха, пока ожидала окончания операции. К счастью, все обошлось: ее отец выжил и до сих пор чувствовал себя довольно сносно. Но случай с Кэрол представлялся Стиви несколько иным — хотя бы потому, что никто из врачей не мог сказать наверняка, насколько опасно поврежден мозг и какими могут быть отдаленные последствия перенесенной травмы. Не исключено, что Кэрол окажется не способна дышать самостоятельно. Никогда. И это будет, наверное, страшнее смерти.

Поднявшись в лифте, все четверо вошли в палату Кэрол. Лица у них были бледные, но спокойные, и только глаза выдавали напряжение и тревогу. Лечащий врач еще не пришла, и они могли несколько минут побыть с Кэрол одни. Выглядела она точно так же, как утром: глаза закрыты, в лице ни кровинки, грудь медленно вздымается в такт движениям поршня в большом прозрачном цилиндре. Невозможно было определить, чувствует ли Кэрол себя лучше, и каждый из них невольно спросил себя, а что будет с ней без трубок и маски?

Наконец появилась лечащий врач Кэрол. Утром она уже объяснила, что и как она собирается делать, поэтому сейчас не стала тратить время на разговоры. Проверив показания мониторов и заглянув в карточку с результатами последнего осмотра, врач кивнула сестре, и та ловко отлепила пластырь, закрывавший ноздри Кэрол. До этого момента пациентка могла дышать только через трубку, которая проходила через маску и исчезала у нее во рту, но сейчас ее носовые отверстия оказались свободны.

Бросив быстрый взгляд в сторону родственников, врач что-то сказала второй сестре, и та сняла прозрачную маску, удалив вместе с ней подведенную к губам Кэрол дыхательную трубку. Почти в то же мгновение врач выключила компрессор, и в палате наступила тишина.

На протяжении нескольких секунд, показавшихся невероятно долгими, все смотрели на лицо Кэрол. Она не дышала, и врач шагнула вперед. Она уже готова была скомандовать сестре вновь надеть маску, но тут губы Кэрол дрогнули, чуть приоткрылись, и по комнате прошелестел чуть слышный, немного хрипловатый первый вздох. Она дышала, и Хлоя, не сдержавшись, радостно вскрикнула и тут же расплакалась. Слезы потекли и по щекам Джейсона, а Энтони сдавленно всхлипнул. Стиви смеялась и плакала одновременно, и гладила по волосам Хлою, которая бросилась в ее объятия. Даже врач улыбнулась.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — сказала она по-английски специально для них. В какой-то момент ей тоже показалось, что Кэрол не справится, но, слава богу, этого не случилось.

— Она дышит, следовательно, ее мозг способен подавать команды. Это обнадеживающий признак, — добавила врач и снова ободряюще улыбнулась. Конечно, даже начав дышать самостоятельно, Кэрол могла пребывать в коме еще долго, однако, если бы сейчас она не сумела сделать первый вздох, ее шансы были бы равны нулю. Но теперь, похоже, Кэрол возвращалась к жизни.

Потом врач сказала, что дежурная сестра будет внимательно следить за Кэрол ночью, чтобы убедиться — она способна дышать самостоятельно. По ее мнению, однако, не было никаких причин считать, что ей снова может понадобиться аппарат искусственного дыхания. Состояние Кэрол с этой минуты давало робкую надежду на то, что все обойдется. Она по-прежнему не шевелилась и не подавала других признаков жизни, однако все они видели, что Кэрол дышит, и дышит сама, и это вселяло надежду.

Все четверо оставались в палате еще около часа, радуясь первой победе, которую одержала Кэрол. Джейсон первый предложил вернуться в отель. На сегодняшний день, сказал он, они пережили достаточно. Он видел, что его детям нужно отдохнуть. Когда врач отключала аппарат искусственного дыхания, все они испытали самый настоящий стресс, отнявший у каждого немало душевных и физических сил. Энтони и Хлоя действительно так устали, что не стали даже возражать. Один за другим они вышли из палаты, и только Стиви ненадолго задержалась у кровати Кэрол. Наклонившись, она прикоснулась к ее пальцам. Кэрол по-прежнему была недвижима, и ее пальцы оставались все так же холодны, однако теперь, без пластыря на носу и без маски, ее лицо выглядело не таким чужим и отрешенным. Оно было почти таким же, как всегда: это лицо Стиви видела каждый день на протяжении полутора десятков лет и прекрасно изучила его. Сейчас оно выражало страдание, и Стиви почувствовала, как сердце ее сжалось от боли.