Дерьмо

Это неправда Это не правда

РАССКАЗЫ ЛЕНТОЧНОГО ЧЕРВЯ

Меня выписывают. Жду такси.

- Неужели нет никого, кто мог бы отвезти вас домой? - озабоченно спрашивает медсестра.

- Нет, - говорю я.

Она смотрит на меня с тошнотворной жалостью и уходит заниматься другими делами. Вместо нее появляется какой-то недоделок с приклеенной к губам фиолетовой жестянкой. Передает банку мне. Делаю глоток, ожидая, что сейчас икну от пролившейся в глотку тягучей, сиропистой жидкости, но ничего не происходит.

- Я уже и не помню, сколько раз сюда попадал, - сообщает он. - Соскочил с иглы и подсел ют на это.

«Теннентс» не рекламируют фиолетовые банки. Это не пиво; они знают, что наркотик в них так же крепок, как героин или крэк. Они знают, что сильнодействующие наркотики не нуждаются в представлении. Отчаявшиеся всегда найдут их сами. После виски самый ходовой экспортный товар Шотландии. Приходит белый человек. Забирает у вас землю. Дает вам виски. А когда вы уже думаете, что можете спокойно вернуться к воде, он даст вам фиолетовую банку. Идет белый калидонский Ку-клукс-клан.

- Такси за Робертсоном. Еду домой.

Возвращается медсестра. От нее приятно пахнет. Не по-больничному. Не так, как пахнет от сброда. Не так, как пахнет от меня.

- Мне бы хотелось, чтобы вы находились под чьим-то наблюдением, - говорит она, дотрагиваясь до моей руки.

Вообще-то я никогда не бываю по-настоящему одинок. Но голоса замолкли. Временно.

Улыбаюсь и иду за таксистом. Мне бы тоже хотелось побыть с кем-то (Ты отправился к бабушке в Пеникуик. Она не стала рассказывать тебе о твоем настоящем отце, упомянула только, что он болел и умер. Тот, кого ты называл отцом, тот, кто дал тебе свое имя, стал просто мистером Робертсоном. Он уже не был для тебя отцом, и ты думал о нем только как о человеке, за которого вышла замуж твоя мать.) Фиолетовая жестянка уничтожит Америку, если только они надумают импортировать ее туда... уделаем мы и жалких русских попрошаек, оказавшихся с приходом капитализма на улице.

Уничтожим избыточную рабочую силу! Уничтожим с помощью фиолетовой банки! Не давайте им «экстази»! Не надо, чтобы они танцевали! Пусть умирают унылыми, шатающимися, отупевшими! Только сделайте покрасивше! Пусть фиолетовая банка смотрит на них с афиш и растяжек. Главное - держите подальше настоящее, то, что им действительно нужно.

(В Пеникуике тебе жилось лучше. Бабушка постоянно пребывала в алкогольном ступоре и была добра, иногда приезжала мать. Изредка она даже привозила с собой твою сводную сестру. Мистер Робертсон не должен об этом знать, повторяла она. Co временем непреходящее выражение жалости на ее лице начало вызывать у тебя такое отвращение, что ты даже подумал, не стоит ли известить Иена Робертсона о том, что ты видел его малышку.)

И белая калидонская раса пройдет по Земле, как колесница Джаггернаута... как та штука с альбома какой-то дерьмовой металлической группы... забыл название...

(Когда девочка подросла, мать перестала привозить ее с собой. Потом у нее родился еще один сын, и визиты стали реже, а потом и прекратились совсем. Для тебя это прошло почти незамеченным. В школе ты вел себя тихо, много работал, и учителя были тобой довольны. А вот с ровесниками отношения не складывались. Ты не мог дождаться, когда же вырастешь. Ты хотел быть большим и сильным. Ночью приходили кошмары. Ты спал с включенным светом. Всегда. Однажды ты отправился с бабушкой в церковь, где признался священнику в своих грехах. Бабушка по-своему любила тебя, но с твоей матерью, своей дочерью, ладила не очень хорошо.)

Кэрол, ты стоишь там а я заряженный кокаином и алкоголем заламываю тебе пальцы и ты смотришь на меня большими глазами в которых уже нет страха а есть что-то другое что-то жуткое и я стараюсь вспомнить почему мне нужно остановиться и стараюсь вызвать в себе чувство которое бы заставило меня остановиться прежде чем до того как

до той пощечины

твой крик уже другой в нем больше отчаяния и боли я заставил тебя почувствовать а сам не почувствовал ничего

Как оно?

Но сделал это не я. Доля вины лежит на каждом из нас. Мы в состоянии справиться с пустотой. Слишком хорошо мы ее знаем, чтобы позволить ей выбить нас из колеи. Другое

дело холод. Центральное отопление, похоже, вышло из строя. Контрольная лампочка лопнула. Кэрол знала, что делать в таком случае. Мы, я, мы прикидываем, не растопить ли камин, но это же столько возни: принести уголь, найти спички, приготовить щепу для растопки... Нет.