«Не слишком ли много у тебя секретов, Макс?»
— Как он узнал, где книга?
— Я выкрала ее из «Пирамидома», а он… — девушка кивнула на Олово. — Он шел за мной.
— Да-а, — не открывая глаз, протянул слуга. — Кни-га-а…
«Вот и сложилась цепочка Кауфмана: Патриция решила мне помочь и выкрала книгу, Ахо узнал, похитил девушку, я бросился на выручку, измотал настоятеля, и подосланный Мертвым убийца без труда выполнил задание. — Джезе покосился на дремлющего стоя бойца. — Даже не вспотел».
Ну а то, что все участники подвергались смертельной опасности, Макса не особенно тревожило.
— Дай посмотреть книгу.
Олово протянул архиепископу толстый том, ради обладания которым выкосили не один десяток человек. Ради обладания которым убили Каори.
Как он оказался у Кауфмана? Какая теперь разница? Что в нем написано? Не все ли равно? Ахо и китайцы мечтали узнать о Традиции Урзака, Кауфман скорее всего — тоже, а вставать на пути Мертвого у Джезе не было никакого желания.
Папа и сам не знал, для чего попросил книгу. Просто посмотреть.
— Что будешь с ней делать?
— Отвезу домой, — коротко ответил невысокий убийца. И добавил: — Ухожу.
— Уходи, — кивнул Папа. — Уходи.
Страницы этой книги его не волновали.
АВГУСТ
Вырванный из великана глаз остервенело таращится на Еву и плачет кровью. То ли ее оплакивает, то ли себя. То ли просто делает то, что должен. Для чего его придумала какая-то сволочь.
— Отвернись, — хмуро приказывает Пума.
Но глаз не отворачивается, потому что вырван из великана и закреплен на хитроумной подставке. Глаз продолжает таращиться, и его взгляд приводит в бешенство. Кажется, что вырванный из великана глаз смотрит прямо в душу.
— Отвернись!
Не отвечает, сука, потому что никто не добавил к вырванному глазу вырванный рот. Ядовитая железа есть, а ядовитых зубов нет.
— Не хочешь отворачиваться, не надо, — хмыкает Ева и палит в уродца из «дыродела».
К ее огорчению, проклятый глаз не лопается, красиво разлетаясь по комнате тухлыми ошметками, и даже не уменьшается в размерах. Уродец глотает пулю, сохранив на память лишь маленькую дырочку в боку, и перестает плакать отравой.
Наверное, обиделся.
— Гадина! — Пума сплевывает, бросает пистолет на пол и отворачивается. — Мерзкая гадина!
Первая из тех, кто скоро по-хозяйски обживет Землю, появится в каждом городе и в каждом Анклаве, займет почетное место в легальных и нелегальных лабораториях. Изменит мир. Трудолюбивая гадина, плачущая ядовитой слизью.
Кирпичик новой эпохи.
Коммуникатор пищит, сообщая, что очередное проклятие выложено в сеть, нырнуло ядовитой рыбой в информационное море. Коммуникатор пищит, а в дверь начинают ломиться охранники — они наконец поняли, что внутри неладно.
— Я еще занята, ребята, — усмехается Пума. — Дайте мне несколько минут, ладно?
Охранники не слышат, продолжают стучать, пытаясь выломать титапластовую дверь.
«Господи, сколько же на свете идиотов!»
Пума, несколько раз споткнувшись о валяющиеся на полу трупы, подходит к убитому глазу, упирается руками в стол и пристально смотрит на осколок неведомого великана.
— Ты правильно сделал, что перестал плакать, маленький уродец, ведь сегодня большой, мать его, праздник. Сегодня день рождения новой, мать ее, эпохи. Сегодня мы купаемся в будущем.
— Откройте дверь! — грохочет металлический голос. — Немедленно откройте дверь!
Охранники сумели подключиться к стационарному коммуникатору и пытаются связаться с находящимися в комнате людьми. Охранники верят, что внутри много живых.
— Откройте дверь!
Заодно охранники отрубают Еву от сети, но они опоздали: проклятия отправлены, новорожденный мир улыбается своему первому дню и запускает «синдиновые» зубки в горло мира старого.
— Откройте!
Пума демонстрирует двери неприличный жест.
— Откройте!!
Логическая цепочка напоминает электрическую схему: если все элементы сложены правильно, на потолке загорается лампочка. Большая энергосберегающая, мать ее, лампочка.
В логической цепочке тоже все последовательно, цепляется одно за другое и подводит к однозначному выводу. Тошнотворному, мать его, результату. Логическая цепочка на то и логическая, что не позволяет плюнуть и сказать: не так.
Не так!!