Коварный замысел

– Да, так, – с вызовом бросила она, взглянув на него.

Джереми закатил глаза.

– Ох уж эти женщины с их пресловутой женской логикой. Я старался держаться в стороне, полагая, что это именно то, чего ты хочешь. Я думал, ты и не заметишь моего отсутствия. Принимал все приглашения подряд, чтобы не докучать тебе. Так я ошибся? Поступил неправильно? Вел себя негостеприимно?

– Да… то есть нет… ох, я не знаю, – удрученно пробормотала Глэдис. – Просто… ну, временами мне бывает немного скучно. – И одиноко, мысленно добавила она. – Днем я работаю, да, но вечерами… мне нечем заняться. Читать не могу, потому что от компьютера у меня устают глаза, а телевизор я вообще не люблю. – Она спохватилась, что все это звучит так, словно она навязывается, и поспешила дать задний ход. – Впрочем, все это ерунда, не обращай внимания. Сама не знаю, что это на меня нашло. Я прекрасно понимаю, что у тебя свои дела, друзья, которых ты давно не видел и хотел бы навестить, и ты вовсе не обязан меня развлекать. Это даже хорошо, что ничто не отвлекает меня от работы.

– Ну, насчет того, что я обязан или не обязан делать, я мог бы поспорить, но не буду. Могу я поинтересоваться, как продвигается твой роман?

Глэдис была ему благодарна, что он сменил тему. Дернул же ее черт начать упрекать его! Что он теперь о ней подумает? Что она взбалмошная и непоследовательная и сама не знает, чего хочет. Вот что. И отчасти будет прав.

Она с энтузиазмом рассказала ему о том, сколько уже успела написать, после чего он с искренним интересом расспросил, о чем она намерена поведать дальше в своей книге, и Глэдис так увлеклась рассказом, что опомнилась только тогда, когда миссис Окли вошла в столовую, неся на подносе кофе, сливки и сахар.

– Ой, да вы почти ничего не ели! – огорченно воскликнула та, увидев едва тронутую еду на тарелках обоих. – Что, рагу не понравилось?

– Что вы, миссис Окли, все очень вкусно как всегда, – поспешила заверить ее смутившаяся Глэдис. – Просто я, кажется, проголодалась меньше, чем думала.

– Рагу просто божественное! Во рту тает! – улыбнулся Джереми, и Глэдис поневоле залюбовалась тем, как улыбка преобразила его лицо, которое и без того было красивым, а сейчас стало просто неотразимым. – Если вы дадите мне еще хотя бы пять минут, то я успею воздать ему должное, клянусь! – шутливо приложив руку к сердцу, пообещал Джереми. – Просто я сегодня катался верхом с миссис Клейтон, и, должен признаться, она предложила мне перекусить.

А что еще она тебе предложила? – подумала Глэдис, почувствовав укол ревности. Значит, миссис Клейтон, мрачно размышляла она, пока миссис Окли собирала со стола посуду и сокрушалась по поводу того, что все ее старания идут прахом. Одноклассница Джереми, с которой у него была любовь до того, как его отправили в Венесуэлу.

Миссис Окли ушла. Джереми начал резать ветчину, а Глэдис как завороженная уставилась на его руки, не в силах оторвать взгляд. У него были сильные, ловкие руки; это не были изнеженные руки горожанина, никогда не знавшего физического труда, как у Кайла. Это были твердые, загорелые руки настоящего мужчины, с длинными чувственными пальцами. Она помнила, как эти руки прикасались к ней, ласкали ее, помнила их силу и тепло, настойчивость и нежность и поймала себя на мысли, что снова хотела бы почувствовать их на себе.

Осознав, о чем думает, Глэдис немедленно залилась краской стыда. Резко оторвав взгляд от его рук, она опустила его в тарелку, пытаясь унять участившееся сердцебиение. Ее ладони вспотели, и она поспешно спрятала их на коленях. В конце концов решившись поднять глаза, она заметила, что он внимательно наблюдает за ней, и по его лицу прочла, что он прекрасно знает, о чем она думает.

– Да, – сказал он, подтверждая ее догадку. – Ты сама знаешь, что нас влечет друг к другу, но продолжаешь упорно делать вид, что ничего не происходит.

– Я… я не понимаю, о чем ты, – пробормотала Глэдис, отводя взгляд.

– Все ты прекрасно понимаешь. – Он снова откинулся на спинку стула и насмешливо воззрился на нее. – Снова себе противоречим, малышка Глэдис? Ты только что упрекнула меня в том, что я уделяю тебе мало внимания. Что ж, я готов исправить положение и проводить с тобой больше времени, но только если ты пообещаешь, что перестанешь притворяться.

Глэдис нервно сглотнула.

– Притворяться? Но я не…

– Еще как притворяешься, – не дал он ей закончить. – Я с уверенностью говорю об этом, потому что знаю тебя. Я держал твое обнаженное тело в своих объятиях и чувствовал, как оно отвечает на мои ласки. Ты вовсе не такая чопорная, какой хочешь казаться. За этим строгим фасадом скрывается пылкое сердце, не так ли?