Ты – настоящая

Никаких причин сдерживать себя. Я делаю это потому, что я этого хочу.

Виктория оставила Оливера и вышла на танцпол. Никаких условностей. Ничто не держит… В «рваном» свете тонких цветных лучей очень красиво двигалась невысокая молодая женщина. Лица почти не видно, светлые локоны разметались по плечам, по спине. И кто поверит, что человек с угловатой фигурой может обладать такой пластикой?

– Ты великолепна! – прокричал Оливер, стараясь, чтобы его голос звучал громче музыки.

Виктория услышала. Усмехнулась. Взглянула в глаза мужчине.

– Спасибо. Красивый комплимент.

– Это не комплимент. В нем действительность обычно приукрашена в той или иной степени. А это правда. Ты великолепна.

– Что ж, спасибо за правду.

– Пожалуйста.

Молчание. Танец. Оливер оказался неплохим партнером – он понимал, чего именно хочет Виктория.

– Ты хорошо танцуешь.

– Теперь тебе спасибо за комплимент.

– Отвечу твоими словами: это правда.

Наконец, уставшие, они вышли на улицу. Где эта несносная девчонка?.. Установить местонахождение Клер было чрезвычайно трудно. Виктория решила отправиться домой одна. Ну не потеряется же человек в таком возрасте!

Оливер поддержал это решение. Почти полностью. В одном пункте он был не согласен – отпустить «такую женщину» домой без своего сопровождения. Виктория кивнула, уступая ему.

Потом они не раз встречались в городе в кафе и ресторанах. Сходили в театр: Виктория не запомнила ни названия оперетки, ни ее содержания, только волнующее ощущение присутствия рядом мужчины. И тепло от его ладони, лежащей – совсем ненавязчиво – на ее пальцах. Оливер дарил цветы. Подвозил Викторию домой с работы, а она подыгрывала ему: не брала утром машину… Она привыкла к его обществу, тихому смеху и привычке держать собеседника за плечо при разговоре. Оливер делал очень тонкие комплименты: ее вкусу, манере одеваться, уму, смеялся ее шуткам – и ни разу не сказал глупой в данном случае пошлости «ты красива». Один раз, за ужином, он долго смотрел ей в глаза, будто задумчиво, а потом произнес:

– Наполеон однажды заметил, что красивая женщина нравится глазам, а добрая – сердцу. И если первая может быть прекрасной вещью, то вторая – сокровище. Так и с тобой. Ты – сокровище, которое…

И так далее. Проникновенный голос, взгляд глаза в глаза, предвкушение счастья, которого так ждала Виктория. Право, Оливеру было с ней не сложно. Много ли нужно влюбленной женщине, чтобы поверить своему избраннику?

Через несколько месяцев Оливер перебрался к Виктории.

– Знаешь, детка, у меня дома ремонт, ненадолго, на пару месяцев, – как-то невзначай бросил он во время очередной встречи. – Ты не знаешь какого-нибудь отеля подешевле? У меня сейчас небольшие финансовые затруднения.

Виктория по достоинству оценила это признание. Чего же ему, мужчине, стоило это сказать!

– Ты мог бы пожить у меня.

Поотказывавшись для приличия, Оливер перевез свои вещи к Виктории.

Теперь ее утро начиналось с того, что она готовила мясо или рыбу: мужчина должен хорошо питаться! Оливер чувствовал себя уютно и надежно. А Виктория отдавала ему нерастраченные запасы нежности и заботы.

Ремонт должен был давно закончиться, но Оливер все еще «гостил» у Виктории. Это обоих полностью устраивало. Виктория была влюблена и наслаждалась своей любовью. Оливер стал подумывать о том, чтобы сдавать свою квартиру. Для него, мелкого банковского служащего, это было бы неплохой прибавкой к заработку… «Так легче скопить и на дом побольше», – слыша эти слова, Виктория утыкалась лицом в его плечо, чтобы скрыть слишком счастливую, дет-скую улыбку.

Семья… Рядом – мужчина, который любит меня, мою душу, которому неважно, какой формы у меня нос и насколько угловаты плечи… Боже, какое счастье! У меня будут дети. Очень красивые мальчики! И фортепьяно, чтобы они учились играть, и попугай в клетке, и собака…Господи!

Если бы иллюзии никогда не рассеивались, цены бы им не было.

Клер, в очередной раз приехавшая погостить, столкнулась в дверях с Оливером: он уходил на работу.

– О… – только и успела сказать Клер.

Он ласково похлопал девушку по плечу, не глядя ей в глаза. Он был занят тем, что о чем-то договаривался с Викторией.

– На семь, тебя устроит? – таинственно приглушив голос, проговорил Оливер.