Лотерея [Подтверждение]

Я подумал о людях, приплывших вместе со мною на корабле, как сидит сейчас каждый из них за столом вроде этого, сидит и вспоминает свою жизнь. Ну и что же найдет он в ней такого, что бы стоило рассказать?

Ну почему я не умею думать о других людях без этого гнусного высокомерия? А я-то сам, что я нашел в себе такого, о чем бы стоило рассказать? Перенося свою жизнь на бумагу, я со стыдом замечал, насколько она заурядна, насколько бедна существенными событиями.

А не это ли было истинной причиной, почему я так много напридумывал? Не может ли статься, что дело совсем не в какой-то там метафорической истине, а в самом элементарном самообмане, стремлении показать себя лучше, чем я есть?

Я взглянул на кровать, на голову Сери, склоненную над журналом. Светлые, с золотистым оттенком волосы свешивались ей на лицо, частично его скрывая. Итак, я до смерти ей надоел, она захотела от меня отдохнуть. Я не интересуюсь никем и ничем, кроме собственной персоны, я все время копаюсь в себе, задаю бесконечные вопросы. Моя внутренняя жизнь постоянно лезет наружу, а бедная Сери должна была это терпеть. Я слишком уж засиделся в своем внутреннем мире, я тоже от него устал и очень хотел со всем этим покончить.

Я разделся и лег на вторую кровать, полностью игнорируя игнорировавшую меня Сери. Некоторое время спустя она потушила свет и забралась под одеяло. Я лежал, слушал мирные звуки ее дыхания и мало-помалу погрузился в сон.

Посреди ночи Сери перебралась на мою кровать. Она обнимала меня, целовала в лицо, и в шею, и в ухо, в конце концов я проснулся и мы занялись любовью.

14

Консультант оказался женщиной, она пришла ко мне на следующее утро, как раз когда Сери принимала душ. И тут же, буквально за считанные минуты, мои смутные сомнения обрели четкую, осязаемую форму.

Ларин Доби, как она представилась, попросила, чтобы я называл ее по имени, и привычно уселась за стол. Я был настороже, потому что мгновенно ощутил за ней всю мощь лотерейного аппарата. Она пришла сюда, чтобы дать мне консультацию, а значит — была хорошо обучена переубеждать таких, как я.

Замужняя дама средних лет, Ларин была очень похожа на учительницу, принявшую наш класс, когда мы перешли из начальной школы в среднюю. Одного уже этого вполне хватило бы, чтобы я встретил ее в штыки, а на более рациональном уровне меня возмутила ее неколебимая уверенность, что так или иначе, но я соглашусь на их процедуры. Теперь, когда мне противостояла не безликая Лотерея, а вполне конкретная личность, мои мысли стали гораздо четче, определеннее.

Все началось с небольшого разговора на общие темы: Ларин расспрашивала меня о путешествии, об островах, которые мне довелось посмотреть. Я внутренне ощетинился, стараясь не поддаваться на ее уловки, не идти на сближение, держаться своей новообретенной объективности. Ларин пришла сюда как консультант, чтобы уговорить меня на процедуры, в то время как я уже принял четкое решение и не нуждался ни в каких консультациях.

— Питер, — сказала она, — а вы хоть успели позавтракать?

— Нет.

Она пошарила рукой за свешивавшейся рядом со столом шторой и извлекла на свет божий телефон, о котором я прежде и не подозревал.

— Два завтрака в двадцать четвертый коттедж, пожалуйста.

— Подождите, — заторопился я, пока она еще не успела положить трубку, — а вы бы не могли заказать три?

Заметив на лице Ларин недоумение, я в двух словах объяснил ей про Сери; она сменила заказ, убрала телефон на прежнее место, а затем сухо спросила:

— Это ваша близкая знакомая?

— Довольно близкая. А что?

— По нашему опыту нередко бывает, что присутствие посторонних создает излишние трудности. Как правило, люди приходят к нам в одиночку.

— Ну, я еще, в общем, не принял…

— Но с другой стороны, это может значительно облегчить процесс реабилитации. Эта Сери, вы давно с ней знакомы?

— Около месяца.

— И вы думаете, ваши отношения сохранятся?

Возмущенный прямолинейностью этого вопроса, я предпочел промолчать. Сери находилась достаточно близко, чтобы слышать каждое наше слово, буде она того бы захотела, да и вообще я не понимал, с какой такой стати эта женщина сует свой нос в совершенно посторонние для нее дела. Она продолжала смотреть на меня, и в конце концов я отвел глаза. В тот же примерно момент в душевой кабинке стих звук льющейся воды.