Мир глазами Гарпа

«А когда же еще он мог умереть? — писал позднее его сын. — Только в отсутствие мамы. Для него это была единственная возможность улизнуть».

«Конечно же, меня обуревали самые разные чувства, когда он умер, — писала Дженни Филдз в своей знаменитой автобиографии. — Но я знала: лучшая его часть осталась во мне. И для нас обоих это был единственный способ: для него — продолжить жизнь, для меня — заполучить ребенка. А что весь остальной мир считает это аморальным, по-моему, говорит лишь о том, что остальной мир не уважает права личности».

Шел 1943 год. Когда беременность Дженни стала заметной, она потеряла работу. Естественно, именно этого и ожидали от нее родители и братья! Они нисколько не удивились. Впрочем, и сама Дженни давно прекратила попытки убедить их в своей невинности. Теперь она, как призрак, бродила по длинным коридорам родительского дома на берегу Догз-Хэд-Харбор, однако вид у нее был вполне довольный. Невозмутимость Дженни настолько ошеломила все семейство, что ее оставили в покое. И она втайне была совершенно счастлива; однако, принимая во внимание то, сколько времени она посвящала мыслям о будущем ребенке, представляется удивительным, что ей и в голову не пришло придумать ему имя.

И когда Дженни наконец произвела на свет отличного девятифунтового младенца, никакого имени у нее наготове не оказалось. Едва Дженни разрешилась от бремени, мать спросила ее, как она намерена назвать сына, но Дженни только что приняла успокоительное, и говорить ей не хотелось, а хотелось спать.

— Гарп, — только и сказала она.

Отец Дженни, обувной король, решил даже, что это просто отрыжка, вызванная значительным напряжением, но мать шепнула ему:

— Это его имя. Гарп.

— Гарп? — переспросил он. Оба понимали, что теперь легко могли бы установить, кто отец ребенка, ибо Дженни, естественно, ни в чем не призналась.

— Ах сукин сын! — прошептал отец Дженни. — Выясни у нее, это его имя или фамилия?

— Дорогая, но «Гарп» — это имя или фамилия? — Мать склонилась к Дженни.

А Дженни уже почти спала.

— Просто Гарп, — с трудом пробормотала она. — Гарп, и все.

— Думаю, это фамилия, — сказала мать.

— А имя? — довольно резко спросил отец.

— Понятия не имею, — пробормотала Дженни. Что было сущей правдой: она действительно не имела об этом ни малейшего понятия.

— Она даже не знает, как звали этого типа! — возмущенно заорал отец.

— Тише, дорогой, — сказала мать. — Дженни, милая, конечно же у него не могло не быть имени!

— Техник-сержант Гарп, — сообщила ей Дженни Филдз.

— Траханый солдат! Так я и знал! — Отец был вне себя.

— Техник-сержант? — переспросила мать.

— Ну да, Т.С. , — сказала Дженни Филдз. — Т.С. Гарп. Так и будут звать моего сына. — И она уснула.

Отец Дженни был просто вне себя.

— Т.С. Гарп! — орал он. — Что это еще за дурацкое имя для ребенка?!

— Ну да, это его имя, — позднее подтвердила свое решение Дженни. — Это его собственное, черт побери, имя! Его собственное!

«До чего же здорово было ходить в школу с таким именем, — писал позднее Гарп. — Учителя вечно спрашивали, что означают эти инициалы. Сперва я отвечал, что это просто инициалы, но мне никто не верил. Потом я стал предлагать: «А вы позвоните моей матери, она вам объяснит». И они звонили! И моя старушка Дженни выдавала им на полную катушку!»

Так мир получил Т.С. Гарпа. Его матерью была хорошая и честная медсестра, и родился он в полном соответствии с ее желанием; а отцом — воздушный башенный стрелок. Т.С. Гарп стал последним выстрелом в его жизни.

2. Кровь и синяк

Гарп всегда подозревал, что умрет молодым. «Как и у моего отца, — писал он, — у меня, видимо, некая склонность к краткости. Я — человек одного выстрела». Гарп едва избежал участи вырасти на территории женской школы, где его матери предложили работу медсестры. Но Дженни Филдз поняла, какие опасности таит в себе такое решение вопроса: маленький Гарп постоянно находился бы в окружении сплошных женщин (Дженни с Гарпом предложили квартирку в одном из общежитий). Она живо представила себе первый сексуальный опыт сына: фантазия эта была инспирирована видом и запахами школьной прачечной, где не в меру резвые девицы, разыгравшись, вполне могли засунуть ребенка в мягкую гору своего нижнего белья. Дженни хотелось получить эту работу, но ради Гарпа она от нее отказалась и вскоре устроилась в огромную и знаменитую Стиринг-скул, где стала всего лишь одной из многих медсестер, а жить ей с Гарпом предстояло рядом со школьным изолятором, находившимся в холодной пристройке к школьному зданию, где окна были как в тюрьме.