Воспоминания

К тому же маловероятно, что Маргарет Фуллертон позволила бы ей сделать это. Скорее она убила бы Сирину. И Сирина отлично понимала это.

–  Знаешь, меня воротит от всего, что моя мать сделала с тобой, Сирина. – Слова Тэдди звучали очень серьезно и печально.

– Нет смысла больше говорить об этом.

– Нет, есть, кого ты пытаешься обмануть? В один прекрасный день все это будет иметь огромное значение для Ванессы.

Они долго молчали. Затем Сирина встревожено посмотрела на него.

– Как ты считаешь, если я поеду в Нью-Йорк, она будет преследовать меня?

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. Как-нибудь мешать… Может быть, постарается испортить карьеру… думаешь, она пойдет на это?

Он хотел сказать «нет», но, поразмыслив, понял, что не был в этом уверен.

– Я не позволю, чтобы это произошло.

– У тебя собственная жизнь, и одному Всевышнему известно, что она предпримет.

– Она не столь могущественна, слава Богу.

– Точно?

Сирина пристально посмотрела на него, отлично помня, сколь мстительна его мать.

Тэдди тихо прошептал:

– Мне бы чертовски хотелось, чтобы это было так.

Однако Маргарет Фуллертон была весьма могущественна, и оба они отлично знали это.

Глава 34

– Ты будешь писать? – В глазах Сирины блестели слезы, но она улыбалась.

– Даже больше, я тебе позвоню. Приеду к вам обеим в гости сразу же, как только смогу выбраться.

Сирина кивнула. Тэдди наклонился к Ванессе:

– Береги для меня маму, принцесса.

– Хорошо, дядя Тэдди, – печально ответила девочка. – Почему мы тоже не можем поехать?

Он взглянул на Сирину, и ей показалось, будто на ее сердце навалилась неимоверная свинцовая тяжесть. Для Ванессы это означало лишиться части прошлого. Но что гораздо важнее, согласись она поехать, Тэдди вновь станет важной частью повседневной жизни дочери.

Они расцеловались в последний раз. Через несколько минут Тэдди поднялся на борт самолета. Сирина и Ванесса стояли и прощально махали вслед, наблюдая, как самолет разбежался, оторвался от земли и взмыл в воздух. Затем, рука в руке, они направились домой, чувствуя себя так, словно часть души покинула их.

Через несколько дней он позвонил им из Нью-Йорка и сообщил, что у него все в порядке, что скоро приступит к работе в госпитале. Ему предстояло стажироваться у ведущего хирурга страны, доводя до совершенства то, чему он научился в Корее. Между прочим Тэдди упомянул, что разговаривал с женой своего старого друга, работающей в агентстве моделей. Вчера утром он передал ей фотографии Сирины и обещал сообщить о том, какой получит ответ. Сирина затосковала еще сильнее, чем до разговора с ним. Ею овладела почти физическая боль, когда она подумала, как далеко он теперь от нее находится и сколько времени может пройти, прежде чем она вновь увидит его. Ведь, кроме Ванессы, он был ее единственным близким человеком.

Через четыре дня Тэдди позвонил снова. Он смеялся, был ужасно возбужден и так тараторил в телефон, что Сирина никак не могла понять, что же, собственно, произошло. Он радовался так, словно выиграл Кубок Ирландии.

– Они берут тебя! Они тебя берут!

– Кто меня берет? – В недоумении Сирина уставилась на телефонный аппарат.

– Агентство! То самое, куда я передал твои фотографии!

– Что ты хочешь сказать этим «они тебя берут»? – Внезапно она ощутила, как дрожь и возбуждение пронзили все ее тело.

– То, что ты должна приехать в Нью-Йорк. Они будут представлять твои интересы. Для начала у них уже имеется около двенадцати потенциальных заказов для тебя.

– Ты с ума сошел!

– Нет, нисколечко, черт подери! Это ты сумасшедшая, Сирина. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и ты торчишь там, пропадая в этом проклятом магазине. Если хочешь стать моделью, ради Бога, приезжай в Нью-Йорк и действительно становись! Приедешь?

– Не знаю… Нужно подумать… Квартира… Ванесса… – Но она уже улыбалась, в голове у нее все пошло кругом.

– Занятия в школе не начались, еще только август. Устроим Ванессу в школу здесь.

– Не знаю, смогу ли я. – Сирина буквально разрывалась на части от возбуждения и страха. – Я тебе перезвоню. Нужно подумать.

Она опустилась на стул, глядя в окно на бухту. «Работать моделью в Нью-Йорке… великие времена, – усмехнулась сама себе Сирина. – Почему бы и нет?»

Затем внезапно ей снова сделалось страшно. Нет, она не сможет. Это же сумасшествие. Но разве не сумасшествие дальнейшее пребывание в Сан-Франциско, где нет никакой жизни, лишь монотонная, ежедневная работа? Но что, если Фуллертоны начнут преследовать ее? Или же Тэдди прав? Может, стоит рискнуть и поехать, что бы там ни случилось? На следующий день, когда позвонил Тэдди, она все еще пребывала в сомнениях.