Воспоминания

– Давай тужься! – хором кричали они.

Лицо Линды покраснело от напряжения, она стонала от усилий. Казалось, прошла вечность. Наконец врач улыбнулся, поднял руку и объявил:

– Показалась головка ребенка… Давай, Линда… Давай… Я уже вижу волосики!.. Давай толкай!

Линда напряглась, и ребенок продвинулся на дюйм, макушка почти целиком вышла наружу, и Тэдди почувствовал, как у него навернулись слезы, когда он взглянул в зеркало. В сорок семь лет у него появился первый ребенок, и он никогда в жизни так сильно не любил ни одну женщину, как в этот момент любил Линду.

– Давай, любимая… Давай, ты можешь… Ну вот… давай… еще!

Она силилась так, словно вот-вот лопнет от натуги, затем среди стона и хрипа головка ребенка вышла наружу. Врач улыбнулся, сестры рассмеялись, Линда и Тэдди заплакали от счастья, глядя друг на друга.

– Кто?

– Пока еще не можем сказать. – Врач широко улыбнулся. – Ну-ка еще поднатужься несколько раз, и тогда скажу.

– Нечестно, – задыхаясь, проговорила Линда, улыбаясь мужу. – Господу следовало бы повернуть их половые органы так, чтобы вы могли сказать… сразу…

Она вновь начала тужиться. Еще два толчка – и врач освободил плечи ребенка, а затем, одним мощным последним толчком, ребенок вышел целиком и лег на руки врачу.

– Мальчик! – радостно воскликнул он. – Большущий красивый парень!

Глаза Линды и Тэдди наполнились слезами, когда они посмотрели друг на друга. Линда рассмеялась и потянулась поцеловать своего мужа, он пригладил ее волосы и посмотрел на нее сверху вниз с безграничным обожанием.

– Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.

– О, Тэдди… – Она улыбнулась сквозь слезы. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. О, ты только посмотри на него… – Тэдди не мог нарадоваться, младенец был само совершенство.

– Восемь фунтов, двенадцать унций. Отличная работа, миссис Фуллертон. – Врач с удовольствием вручил ребенка отцу. – А вы думали, будет двойня.

Тэдди взглянул в лицо своему сыну, подержал его мгновение, затем передал матери:

– Вот твой сын, мамуля.

Глаза их вновь наполнились слезами, когда она прижала младенца к себе.

Ночь была наполнена радостью и возбуждением. Когда они вернулись в палату, Линда чувствовала себя так хорошо, что ей казалось, она готова летать. Она выбралась из кровати и, опираясь на руку мужа, вместе с ним вновь отправилась к холлу, через стекло взглянуть на своего сына. Так они стояли, держась за руки. Со стороны они выглядели самыми счастливыми родителями на свете.

– Правда он красивый, Тэдди?

– Конечно. – Тэдди не мог отвести глаз от своего сына, оставалось решить, как его назвать.

Линда посмотрела на Тэдди с улыбкой.

– Я подумала, что мы могли бы назвать его Брэдфордом, в честь твоего брата.

Когда она это произнесла, Тэдди почувствовал, как что-то подкатило к горлу и перехватило дыхание, он крепко прижал Линду к себе и ничего не сказал.

В эту ночь между ними образовалась связь, которая – он знал – никогда не порвется. Они прожили половину своих жизней, дожидаясь друг друга. Он считал, что никогда не сможет пережить смерть Сирины. Но Сирина была для него мечтой, недостижимой женщиной, которую он всегда любил, но которая никогда не принадлежала ему по-настоящему. Она принадлежала Брэду, затем Василию и никогда в действительности ему. Женщина, которая только что родила ему сына, была полностью его, и он это знал, точно так же, как он принадлежал ей и никому никогда, кроме нее, не будет принадлежать. Когда они медленно возвращались по коридору в палату Линды, казалось, призрак Сирины ди Сан-Тибальдо в последний раз тихонько прокрался на цыпочках и исчез навсегда.

Глава 52

–  Мальчик? Урра!!! О, Тэдди, великолепно!

Тэдди позвонил Ванессе в одиннадцать тридцать – вечером того же дня, и она пришла в полный восторг.

– О, как прекрасно! – Затем встревожено спросила: – Как Линда? Было трудно?

Ванесса всегда нервничала при разговорах о родах и постоянно заявляла, что не хочет иметь собственных детей. Когда придет время, она собиралась усыновить какого-нибудь ребенка. К такому решению Ванесса пришла вместе с Джоном Генри. Джон ей сказал, что в следующий раз хотел бы знать заранее, какой у него будет ребенок. Он не мог представить себе, что еще раз сможет пережить ужас рождения дефективного ребенка. Девятимесячная пытка ожиданием, когда не знаешь, нормальным родится новое дитя, вызывала у него панический страх. В то же время, подобно Ванессе, ему очень хотелось иметь детей. Но Тэдди весело заявил: