Немного солнца в холодной воде

– Вот все и снова как раньше,-произнес в темноте голос Элоизы. – Я знала, мы будем вместе очень долго.

Жиль, не отвечая, повернулся на другой бок, он злился на себя самого.

Они с Жаном слишком много выпили сегодня, все трое слишком много выпили – и за его возвращение, и за его великие успехи. Когда около трех часов ночи Жан ушел, Жилю совсем не хотелось спать, ему было весело, он был полон победонос-ной уверенности в себе – одним словом, был пьян и вот переспал с Элоизой, почти машинально, вновь обретя свою мужскую силу, как он переспал бы с любой другой женщиной, оказавшейся в его постели. Короче говоря, он обманул Натали, что не слишком его беспокоило, так как она никогда об этом не узнает; хуже было то, что он обманул самого себя, потому что даже во хмелю удовольствие, полученное им, было какое-то нервное, вымученное, и, наконец, он обманул Элоизу, которая увидела в этом доказательство его любви. Нужно все ей объяснить, нужно сказать ей о Натали, сказать именно сейчас, когда по его вине она снова поверила в то, что его еще влечет к ней. Внезапно он зажег свет, нашел сигарету, холодно отметил про себя, что Элоиза очаровательна, когда волосы у нее вот так рассыпаны по подушке, и стал обдумывать, как начать свою речь. У него болела голова, он чувствовал себя разбитым, ему хотелось пить.

– А странно все-таки, – мечтательно произнесла Элоиза. – Устроилось все разом. Я буду постоянной моделью в «Вог» благодаря этому американскому фотографу; ты получил место, о котором мечтал, и ты совсем здоров. Ну кто бы мог предположить это месяц назад! Знаешь, ты меня напугал. Очень напугал. Очень, очень, очень.

Как всегда, после любви она начинала лепетать по-детски. Прежде это умиляло Жиля, а потом стало надоедать. Теперь же он лишь острее почувствовал угрызения совести.

– Не так все просто, – сказал он хрипло. – Я ведь еще не совсем в порядке. Как только уладится вопрос с работой, я поеду опять к сестре.

– А мне все лето придется участвовать в показе моделей, – сказала она. – Но между двумя сеансами я могу к тебе приехать. Теперь есть самолет на Лимож.

«Только этого еще не хватало», – подумал Жиль. В дело вмешивался технический прогресс. Нет, надо сейчас же ей все сказать. Но он всегда испытывал почти маниакальный ужас при одной мысли о разрыве с женщиной… Нет, только не сегодня, только не сегодня. Впервые после приезда он внимательно по-смотрел на Элоизу, увидел, как доверчив ее взгляд, как прекрасно ее тело, такое знакомое, и тут же почувствовал, как не нужна ему теперь эта нежность, эта красота, и внезапно ему стало так жаль ее, жаль себя, жаль Натали, так жаль любовь, всякую любовь, обреченную угаснуть рано или поздно в рыданиях и сожалениях; он поспешил уткнуться в подушку, чтобы Элоиза не увидела его слез. Она наклонилась к нему:

– Тебе грустно? Но ведь все устроилось. Он не ответил и выключил свет. Вытянувшись и закинув руки за голову, он вновь увидел перед собой лужайку на берегу реки, приближающуюся Натали; он вдыхал запах травы, нагретой солн-цем, видел ветви тополей, тихонько качавшиеся над ним, и загадочное обещание в светлых глазах Натали.

Глава вторая

Фермон, главный редактор газеты, был высокий, сухой, нескладный и весьма трудолюбивый человек. Выходец из крупной буржуазии, он, ко всеобщему удивлению, основал на свои средства левую газету, которая действительно была левой в той мере, в какой это было возможно в те смутные времена. И тем не менее у него сохранилась властная диктаторская манера держать себя, и в газете все знали, что, осуждая любую форму привилегий, он вот уже несколько лет добивается, чтобы ради него был восстановлен титул графа де Фермона, исчезнувший при Карле X. Жиль сидел в кабинете Фермона вместе с Жаном и пытался внимательно следить за необычайно серьезными рассуждениями об от-ветственности, которая отныне ложится на него, Жиля Лантье.

– Нечего и говорить, что вам придется отказаться от своих похождений, – говорил Фермон. – Я не желаю разыскивать вас в Сен-Тропезе, если Америка и Вьетнам заключат мир. Я понимаю, вы слишком молоды для этого поста, тем более тут нужно как следует взяться за дело. Кстати, учтите, что, если бы не скандал, случившийся с Гарнье, мы бы, конечно, назначили его.

Жиль насторожился. Он взглянул на Жана, который смущенно покачал головой.

– Я не совсем в курсе событий, – сказал Жиль. – Действительно, Гарнье давно уже работает в этом отделе, набил себе руку…