Любовница французского лейтенанта

Кроме того, викторианцам была свойственна эта удивительная египетская черта, эта клаустрофилия,^[174] о которой так недвусмысленно свидетельствует их одежда, пеленающая их, словно мумий, архитектура их тесных коридоров и узких окон, их страх перед всем открытым и обнаженным. Прячьте действительность, отгораживайтесь от природы. Революцией в искусстве той поры было, разумеется, движение прерафаэлитов;^[175] они по крайней мере сделали попытку признать природу и сексуальность, но стоит лишь сравнить пасторальный фон у Милле или Форда Мэдокса Брауна^[176] с фоном у Констебля и Пальмера,^[177] чтобы понять, насколько условно, насколько идеализированно прерафаэлиты трактовали внешний мир. А потому и открытая исповедь Сары — открытая не только в прямом смысле, но и потому, что происходила она на открытом воздухе при ярком солнечном свете, — пожалуй, не столько напомнила ему о более суровой действительности, сколько позволила заглянуть в идеальный мир. Она казалась странной не потому, что была приближением к действительности, а потому, что была удалением от нее, мифом, в котором обнаженная красота значила гораздо больше, нежели голая правда.

Чарльз стоял и смотрел на Сару; прошло несколько мучительных секунд; потом он повернулся и сел обратно на свой камень. Сердце у него колотилось так, словно он только что отступил от края пропасти. Далеко в открытом море в южной части горизонта показалась прозрачная армада облаков. Розоватые, янтарные, снежно-белые, словно цепь блистающих горных вершин, словно башни и крепостные стены, простиравшиеся насколько хватал глаз… но такие недостижимые — недостижимые, как некая Телемская обитель,^[178] некая земля идиллической безгрешности и забвения, где Чарльз, Сара и Эрнестина могли бы бродить вместе…

Я не хочу сказать, что мысли Чарльза носили такой постыдно магометанский оттенок. Просто эти далекие облака напомнили ему о собственной неудовлетворенности; о том, как хотелось бы ему снова плыть Тирренским морем; или, сидя в седле, вдыхать сухие ароматы земли на пути к далеким стенам Авилы;^[179] или брести по опаленному солнцем берегу Эгейского моря к какому-нибудь греческому храму. Но даже и там легкая манящая тень, смутный силуэт, умершая сестра Чарльза, опередив его, скользнула по каменным ступеням и скрылась туда, где вечно хранит свою тайну рухнувшая колоннада.

21

• Маргарита, не надо
• Уклоняться, мой друг,
• От моих понапрасну
• Простираемых рук.
• Не дотянутся руки,
• Ты не будешь со мной —
• Наше прошлое встало
• Между нами стеной.

Мэтью Арнольд. Расставание (1852)

Минутное молчание. Слегка вскинув голову, она показала, что взяла себя в руки. Потом полуобернулась.

— Позвольте, я закончу. Мне немногое осталось добавить.

— Но прошу вас, не надо так волноваться.

Она согласно кивнула и продолжала.

— Назавтра он сел на корабль и уехал. У него было довольно предлогов. Семейные неурядицы, долгая отлучка из дома. Он говорил, что сразу вернется. Я знала, что это ложь. Но я смолчала. Вы, наверное, полагаете, что мне следовало возвратиться обратно к миссис Тальбот и сделать вид, будто я и в самом деле была в Шерборне. Но я не могла скрыть свои чувства, мистер Смитсон. Я была вне себя от отчаяния. Достаточно было увидеть мое лицо, чтобы понять: за время моего отсутствия в моей жизни совершился какой-то перелом. Да я и не могла бы солгать миссис Тальбот. Я не хотела лгать.

— Значит, все то, что вы мне сейчас рассказали, вы рассказали и ей?

Она опустила взгляд на свои руки.

— Нет. Я сказала ей, что виделась с Варгенном. Что он скоро вернется и женится на мне. Я говорила так не из гордости. У миссис Тальбот достало бы великодушия понять правду — то есть простить меня. Но я не могла ей сказать, что на мой поступок меня в какой-то степени толкнуло ее собственное счастье.

— Когда вы узнали, что он женат?

— Месяц спустя. Он изобразил себя человеком, несчастным в супружестве. По-прежнему говорил, что любит меня, что все устроит… Для меня это не было ударом. Я не ощутила боли. Я ответила ему без гнева. Написала, что привязанность моя угасла, и я не желаю больше его видеть.

— И вы скрыли это от всех, кроме меня?

---

174 Клаустрофилия (мед.) — боязнь открытого пространства, незапертого помещения.

175 Прерафаэлиты — группа английских художников и писателей во главе с живописцем и поэтом Данте Габриэлем Россетти (1828–1882), Джоном Эвереттом Милле (1829–1896) и др., возникшая в 1848 г. как протест против условности современного академического искусства и выдвигавшая в качестве идеала творчество художников средневековья и раннего Возрождения (до Рафаэля), отличавшееся непосредственностью чувств и близостью к природе. В картинах прерафаэлитов скрупулезная передача натуры сочеталась с вычурной символикой.

176 Форд Мэдокс Браун (1821–1893) — английский художник, близкий к прерафаэлитам.

177 Констебль Джон (1776–1837) и Пальмер Сэмюэль (1805–1881) — английские художники-пейзажисты.

178 Телемская обитель — своего рода «антимонастырь», утопический идеал свободного общества с девизом «Делай, что хочешь», созданный знаменитым французским писателем эпохи Возрождения Франсуа Рабле в его романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1533–1534).

179 Авила — город-крепость в Испании, окруженный старинными стенами и башнями.