АУТ

— Вы поняли?

Она кивнула. Дверца захлопнулась, и машина умчалась, унося с собой пятьдесят миллионов, нежданный прощальный подарок от Кэндзи. Подарок, ставший мимолетным сном, мечтой, растаявшей так же внезапно, как и появилась.

Шок от потери денег усиливался ужасом от встречи с таким человеком, как Сато. И в то же время, проводив машину взглядом, она испытала облегчение — знакомство с другим миром могло закончиться еще хуже. Когда он взял ее за горло, Яои мысленно простилась с жизнью и уже не сомневалась, что умрет. Она вдруг поняла, что недооценивала их, мужчин, в целом. Неужели они все такие? Такие жестокие?

Некоторое время Яои стояла, тупо глядя на часы над входом в вокзал, чувствуя себя совершенно опустошенной, выжатой как лимон. Часы показывали половину третьего. Она отправилась в банк без пальто и уже успела замерзнуть. Ежась от холодного ветра, Яои решила, что не станет рассказывать Масако о случившемся. Тем более после недавней ссоры на фабрике. И так понятно, что она скажет, а если и не скажет, то посмотрит… Ей вдруг стало одиноко. Денег нет, с работы ушла, с подругами рассорилась. Что делать? Куда идти? Яои не знала. Взгляд бесцельно скользил по площади перед вокзалом.

В какой-то момент ей вдруг пришло в голову, что так или иначе направление ее жизни задавал Кэндзи: его настроение, его здоровье, его работа, его зарплата. Яои едва не рассмеялась. В конце концов, лодку перевернула она сама.

Вечером в комнату, где сидела Яои, вбежал игравший во дворе Такаси. Увидев, что мать чем-то опечалена, он протянул ей руку.

— Мама, посмотри. Ты уронила.

— Ох, милый… — прошептала она — на детской ладошке лежало обручальное колечко.

— Ты ведь из-за него расстроилась, да? Как хорошо, что я его нашел.

— Спасибо, — сказала Яои, возвращая кольцо на палец.

Ей вспомнились слова Масако. Как всегда, подруга оказалась права: ничего не закончилось и, наверное, не закончится никогда. Глаза наполнились слезами. Заметив, что мать плачет, Такаси просиял.

— Оно ведь важно для тебя, правда, мама? Как хорошо, что я его нашел. Ты рада, мама?

2

Этого не могло быть. Но это было. Потрясенная до основания, утратив способность соображать, Масако однако не выключилась, не остолбенела, а продолжала совершать привычные действия, как запрограммированный автомат: въехала на стоянку, развернулась с большей, чем всегда, аккуратностью, выключила двигатель и замерла, стараясь восстановить дыхание и не смотреть влево.

Зеленый «гольф» Кунико уже стоял на своем обычном месте.

На фабрике только двое, она и Йоси, знали, что Кунико уже нет в живых. И тем не менее ее машина была здесь, на стоянке, там же, где и всегда, как будто Кунико приехала на работу. Последние дни это место пустовало, что могло означать только одно: Сатакэ или кто-то другой, причастный к убийству, привел автомобиль сюда. И объяснение этому, принимая во внимание, что Йоси всегда приезжала на велосипеде и никогда не пользовалась стоянкой, было тоже только одно: машину поставили здесь специально, чтобы запугать ее, Масако.

Сатакэ должен быть где-то поблизости. Может быть, дать задний ход, развернуться и уехать? Не спеша менять относительную безопасность «короллы» на опасную темноту площадки, Масако просидела за рулем пару минут, пока не заметила припаркованные у входа два белых грузовика, развозившие готовую продукцию по магазинам. Оба водителя, одетые в белую форму, делавшую их похожими на санитаров, стояли возле будки и разговаривали с охранником. Время от времени до нее долетал их смех.

Собрав смелость в кулак, Масако открыла дверцу, выбралась из машины и медленно обошла зеленый «гольф». Впечатление было такое, что Кунико еще жива и уже ждет ее в комнате отдыха. Но разве она сама, своими руками, не отрезала ей голову? Масако посмотрела на ладони, как будто ожидая увидеть на них кровь подруги, и тут же подняла голову. Какая чушь!

Итак, он изучил все ее передвижения. И почти наверняка ведет наблюдение. В его цепкости, внимании к деталям, методичности и неумолимости было что-то ненормальное, патологическое, что-то такое, от чего стыла кровь. Теперь уже вслед за мозгом парализованным оказалось тело, ноги отказывались двигаться, и несколько секунд Масако просто стояла, держась за дверцу, готовая в любой момент нырнуть в салон. Но потом охранник, прервав разговор с шоферами, повернулся к ней и приветственно помахал рукой. Жест мог показаться ироническим, ведь в прошлый раз она довольно резко отказалась от предложенной им помощи, но Масако была благодарна и за это.