Терновый Король

– Роберт, зачем…

Стоило Лезбет заговорить, она поняла – случилось непоправимое. Внутри у нее словно что-то оборвалось, грудь полыхала огнем. Роберт по-прежнему возвышался над ней, и в его руке она разглядела нож. Этот узкий длинный кинжал дедушка подарил Роберту на одиннадцатый день рождения, и с тех пор принц постоянно носил его за поясом. Лезвие было красным по самую рукоять.

А потом Лезбет опустила глаза и увидела, как кровавое пятно расплывается по светлому шелку ее платья. Инстинктивно она прижала к ране руки, и они моментально стали красными и липкими. Она внимательно наблюдала, как кровавые ручейки, просочившись меж пальцами, заструились вниз.

– Роберт, нет… – выдохнула Лезбет и не узнала собственного голоса, глухого и ломкого одновременно. – Роберт, я не верю, что ты меня убьешь.

Он наклонился к ней, и она увидала, что его темные глаза полны слез.

– Я уже убил тебя, Лезбет, – произнес он, и голос его дрогнул от нежности. – Я должен был это сделать.

Сухие горячие губы Роберта коснулись ее лба.

Она отчаянно затрясла головой и поползла прочь, безуспешно пытаясь встать.

– Роберт, я собираюсь замуж, – словно заклинание, твердила она. – За принца Сафнии. Он скоро за мной приедет. – Ей казалось, что ее возлюбленный принц Чейсо совсем рядом и сейчас бросится к ней на помощь. – У меня будут дети, много детей. И первого сына я назову в твою честь… Роберт, неужели ты…

Внезапно Лезбет осознала, что все просьбы о пощаде бессильны и бесполезны. Ей надо спасаться бегством. Роберт утратил рассудок, он ни за что не оставит ее в живых.

Но сил уже совсем не осталось. Руки, на которые она пыталась опереться, подламывались, ноги налились тяжестью, и, скользя по траве, Лезбет, подобно огромной улитке, оставляла за собой влажный широкий след. Только след этот был красным.

На какое-то мгновение все поплыло перед глазами Лезбет, а потом она вновь увидела склоненное над ней лицо Роберта.

– Усни, сестра, – прошептал он. – Усни вечным сном. И пусть во сне ты увидишь счастливые времена, когда мы оба были детьми. Времена, когда ты любила меня больше всех на свете.

– Не убивай меня, Роберт, – сквозь слезы повторила она, все еще надеясь на чудо. – Помоги мне.

– Тебе не придется скучать в одиночестве, – словно не слыша, произнес Роберт. – С тобой Роза, верная подруга нашего детства. А скоро к вам присоединятся многие наши родственники. Очень многие.

Он улыбался, но лицо его становилось все более далеким и отчужденным. Лезбет не ощутила ни толчка, ни падения, она лишь увидела, что теперь тоненькие белые косточки лежат рядом.

А потом до нее донеслись мелодичное грустное пение птиц и чей-то знакомый шепот. Она знала: слова, коснувшиеся ее слуха, очень важны, и все же смысл их ускользал от гаснущего сознания.

А затем все исчезло, и вокруг воцарилась полная тишина.

12. Спендлав

Уже в четвертый раз за ночь Стивен Даридж с трудом вырвался из цепких объятий Черной Мэри. Наконец он решил, что кошмарных снов с него хватит, поднялся и бесшумно выскользнул из дортуара. Стояла безлунная, но ясная ночь, в прохладном воздухе ощущалось легкое дуновение осени. Стивен дошел до того места, где начинался крутой спуск, ведущий с вершины холма к пастбищам, и долго стоял в задумчивости, глядя на звезды, сияющие на темном бархате неба.

«Звезды вечны», – любил повторять его дедушка.

«Старик был не прав, – с горечью подумал Стивен. – В этом мире ничто не вечно – ни звезды, ни горы. Любовь, истина, святые – все, все преходяще и тленно».

– Святой Михаил, – прошептал Стивен, – прошу, наставь меня на путь истинный. Не дай душе моей заплутать в потемках.

Он чувствовал: внутри у него что-то надломилось. Точнее, там завелась какая-то червоточинка, которую ему мучительно хотелось извергнуть. Но он опасался, что если это произойдет, то изъян, разъедающий душу, обретет свободу и силу и тогда уж точно пожрет его без остатка.

Наверное, надо было сразу сообщить отцу-настоятелю, что манускрипт, который поручили перевести вновь прибывшему послушнику, представляет собой измышления нечестивого еретика. Не следовало углубляться в эти кощунственные откровения. Но Стивен, подстрекаемый любопытством, не сумел воспротивиться искушению.

А теперь, святые свидетели, он зашел слишком далеко. Зло, таившееся на древних страницах, проникло в него и отравило его дух. И очиститься от этого зла он не в состоянии.