104  

— Я хочу поговорить о Питере Сейуарде.

23

За последние семь дней Анетта пять раз перебиралась из отеля в отель, и силы ее были на исходе. Первые два или три дня она почти каждый час звонила в дом Миши Фокса, потому что, поразмыслив, решила, что Кальвин солгал: Миша не мог уехать. И каждый раз ей вежливо отвечали: мистера Фокса нет дома. К тому же она послала ему три письма и одну телеграмму, но без всякого результата. И тогда беспросветная тоска завладела ею, и она просидела в номере безвылазно целый день. Девушка переезжала из отеля в отель только потому, что боялась: а вдруг хозяева решат, что она больная или сумасшедшая, и начнут допытываться, или попробуют связаться с ее родителями. Сердце подсказывало, что Миша не хочет видеть ее; а раз так, сказала она себе, то и жить не стоит.

Анетта вышла на платформу одного из крупных лондонских вокзалов. В руке был чемодан. Она медленно продвигалась к выходу. Куда она шла? На этот вопрос не было ответа. Брела куда глаза глядят и чувствовала: круг сжимается, идти некуда. Она увидела телефонную будку, остановилась и стала ее разглядывать. Будка такая теплая, красная, и внутри так светло, что показалась ей каким-то маленьким храмиком. В силу телефонной связи она верила, и с трепетом, с каким путник вступает в придорожную капличку, она отворила дверь телефонной будки. Подняла трубку, будто надеялась тут же услышать слова утешения. И вдруг ей стало понятно, что надо делать. Как же я раньше об этом не подумала! — изумилась она. Но она понимала и другое: это ее последний шанс.

Порывшись в сумке, она отыскала письмо Николаса. Там был указан не только адрес отеля в Канне, но и номер телефона. Набрав код станции, Анетта попросила соединить с континентом.

— Я хочу позвонить в Канн, — сказала Анетта. — Канн, во Франции. — И тут же осознала, насколько наивна ее просьба: с таким же успехом можно было попросить соединить с Валгаллой. Но телефонистка ничуть не удивилась. Позвонить в Канн? Почему бы и нет. Стоимость звонка — девять шиллингов минута.

Анетта извлекла из кошелька кучку серебра и начала опускать монетки в щель. И по мере того, как она бросала деньги, звуковой коридор открывался рядом с ее ухом, телескопически, секция за секцией, и в последней из них должен был звучать голос Николаса. В звуковом пространстве голоса переговаривались сначала на английском языке, а потом вдруг к ним присоединилась французская речь, свежая и ломкая. Анетте даже послышалось, как зашумели волны пролива. Голос из Парижа говорил с голосом из Прованса. Анетта ждала. Ждала, затаив дыхание. И вот, наконец, где-то далеко-далеко прозвенел телефонный звонок. Это во Франции звонил телефон в каком-то отеле в Канне. Чей-то голос сообщил название отеля. После этого прежние голоса зазвучали в обратном порядке, приближаясь к уху Анетты. «Vous avez la communication, Londres»,[29] — произнесли вдалеке.

— Говорите, — раздалось рядом с ее ухом.

— Je voudrais parler avec Monsieur Cockeyne [30] , — охрипшим голосом сказала Анетта.

— Avec Monsieur qui? [31] , — переспросили из Франции с некоторым нетерпением.

— Cockeyne, — постаралась как можно четче выговорить Анетта.

— Ah, Cockeyne, — отозвались во Франции. — Attendez un moment. Qui est a l'appareil? [32]

— Sa soeur,[33] — ответилаАнетта. На сердце у нее сразу стало легче. Она поцеловала конверт с письмом.

И тут же снова раздался голос: «Monsieur est parti, il est parti ce matin. Non, il n 'a pas laisse d'adresse».[34]

Анеттамедленноопустилатрубку. Вышла из будки, направляясь по улице, задевая руками стены и перила.


Наконец-то ей стало ясно, что надо делать. Ее до глубины души потрясло, что не удалось пожертвовать драгоценные камни реке. Она не собиралась ни преследовать Яна Лисевича, ни сделать попытку отнять у него камни, потому что восприняла поляка как некоего посланца судьбы. Она хотела сделать некий символический жест, но он был отвергнут.

Оставив чемодан в камере хранения, девушка поймала такси и велела ехать в Кампден Хилл-сквер. План, который у нее сложился, был ясен, краток и окончателен. Жизнь снова стала простой и понятной. Ей надо покончить с собой. Она знала даже как.

Роза хранила в буфете две бутылочки со снотворным; и с ее же слов Анетта узнала: если принять все разом, то это будет роковая доза. Она чувствовала, как сознание ее сузилось до крохотного желания. Как любовникам нужно только одно — любовь, так и ей нужны были только эти две бутылочки. Она не допускала мысли, что кто-нибудь может ей помешать; и в самом деле, никто не помешал. Парадная дверь была заперта, но у Анетты был свой ключ — и она направилась прямо к буфету. Бутылочки оказались на месте и тут же перекочевали к ней в карман. Она заглянула в свою комнату. У нее создалось впечатление, что здесь кто-то успел поселиться. Она тихо пошла вниз по лестнице. Из комнаты Хантера доносились какие-то звуки, но в комнате Розы было тихо. Хлопнув дверью, она вышла из дома. Такси ждало ее. Она назвала район и адрес фешенебельного отеля возле Гайд-парка, где иногда останавливались ее родители.

  104  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×