Молчаливые звезды Гринвуда

– Не знаю, как вас благодарить, – просиял Грэй.

– Спасибо… – пробормотала Ди. То, из-за чего она приехала в этот дом, было практически в ее руках. Но эта маленькая победа почему-то совершенно не согревала ее сердце. Один взгляд в сторону Грэя, чьи благодарные глаза были устремлены на Зельду, приводил Ди в неописуемое бешенство. И что, в конце концов, на нее нашло? Магнитные бури, как любит говорить тетя Герти, или просто день не задался? С самого утра состояние Ди постоянно менялось – от взволнованно-радостного до тревожно-озлобленного. Что происходит? Неужели она превращается в неврастеничку? Рановато в ее возрасте…

Она заставила себя сделать глоток крепкого чая и вновь покосилась на Грэя, хотя еще несколько секунд назад убеждала себя в том, что весь остаток дня и не глянет в его сторону. Он пил чай, и его взгляд не был устремлен в сторону Зельды – он блуждал по броской скатерти, лежащей на столе. Ди почувствовала себя немного лучше.

Напряжение, в котором Диана буквально купалась последние полчаса, потихоньку сошло на нет. Что подействовало на нее сильнее: недоумевающий взгляд Грэя или мысль о том, что они наконец-то уйдут с этой кухни, она не знала. Ди понимала только одно: в последнее время она ведет и чувствует себя как-то не так. Постоянные перепады настроения, какая-то нелепая тревога, отношения с Грэем – эта странная битва, в которой она непременно хотела выиграть… Неужели воздух Гринвуда, проникнутый слухами и тайнами, подействовал на нее таким образом? Или расставание со Стивом, о котором Ди, к великому своему стыду, вспоминала только тогда, когда ложилась спать? Ей оставалось только теряться в догадках, потому что ответить на свой вопрос она не могла.

Грэй наконец допил чай, и все трое направились к узенькой деревянной лестнице, ведущей на чердак. Впереди шла Зельда, за ней шествовал Грэй, а позади плелась Ди, которая уже была не рада тому, что предложила Грэю прийти в этот сумрачный дом. Остальная часть дома ничем не уступала кухне: везде царил тревожный полумрак, который вызывал смутное ощущение грозящей беды…

– Ну вот – пожалуйста, – улыбнулась Зельда, указывая на массу всяческой рухляди, расставленной и разложенной на чердаке. Ее улыбка почему-то вызвала в Ди очередной приступ раздражения. Может быть, потому что уголки пухлых губ были растянуты для Грэя – Зельда даже не смотрела в сторону Ди. – Вот то, что осталось от прежних хозяев. Ничего не гарантирую, но вдруг вы что-нибудь найдете…

– Огромное спасибо, – бросил ей Грэй ответную улыбку. В ней не было той колючести, с какой он обычно улыбался Ди, и это задело девушку еще сильнее. Нет, она не ошиблась – он пытался флиртовать с этой дамой. Не такой молодой, как Ди, но, кажется, куда более эффектной. Конечно, ведь у Ди нет таких пышных форм, таких пухлых губ, белоснежной пряди, элегантно выпущенной из-под фиолетового платка…

– Спасибо, – натянуто улыбнулась Ди. – Надеюсь, мне удастся здесь что-нибудь отыскать. – Она нарочно сделала ударение на местоимении и посмотрела на Грэя. – Тебе, наверное, не захочется возиться в пыли…

– Еще чего! – принял вызов Грэй. В его нефритовых глазах мелькнул огонек досады. – Если уж я взялся за это дело, то доведу его до конца.

Через несколько минут облепленная пылью и паутиной Диана вылезла из-под старого колченогого стола и торжественно извлекла на свет божий толстую тетрадь в коричневом кожаном переплете. Грэй, обыскивающий ящики серванта, устремил в ее сторону любопытный взгляд.

– Кажется, это именно то, что я искала… – Диана стряхнула слой пыли с обложки. – Похоже, это записи Мелины Джилс…

6

Обрывочные записи Мелины Джилс, пересыпанные стихотворениями, сложенными юной девушкой в моменты любовной тоски, газетные вырезки, собранные, по всей видимости, ее матерью, – вот и все, что удалось найти Диане и Грэю. Как и предполагал Грэй, ничего особенного, точнее, того, что помогло бы их «расследованию», в записях не было. Они были интересны, трогательны, эмоциональны, но никаких дополнительных сведений не содержали.

Правда, общая версия о «подлеце и соблазнителе» Джейкобе Кинсби совсем не совпадала с тем, что было написано в дневнике. Мелина отнюдь не считала своего возлюбленного подлым ловеласом и не подвергла его поступок суровому осуждению. В отличие от большинства гринвудцев…

Это обстоятельство согревало душу Ди, которая надеялась хотя бы после смерти Джейкоба восстановить его доброе имя. Едва ли, конечно, это произведет на гринвудцев большое впечатление, но все же…