Непредсказуемая Пейдж

Антонио нахмурился. Вроде все по-прежнему, но сейчас что-то обезоруживает его, отвлекает от предназначенной миссии. Почему он чувствует себя виноватым? Ведь он дает Пейдж все, что ей нужно. Она стремится к браку – так он и намерен предложить ей руку и сердце.

Но теперь Антонио и сам готов к прочным отношениям. Она хочет детей – это и для него было бы очень хорошо…

Неужели чувство вины порождала любовь?

Любовь. Такое простое слово, всего шесть букв… Антонио содрогнулся.

Он не любит ее, и будь он проклят, если скажет ей, что любит!

…Приветливо улыбнувшись, Антонио открыл дверцу машины и поспешил навстречу своему счастью.

О Боже, как же он хорош! – подумала Пейдж при виде Антонио, идущего к ней.

Антонио редко улыбался. Но когда улыбался, его суровое лицо становилось еще красивее.

– Я возьму, – сказал он и протянул руку за ее сумкой.

Пейдж пробормотала «спасибо» и непринужденным жестом протянула ему поклажу: не хватало еще, чтобы Антонио заметил ее вожделение! Ибо на нем были джинсы в обтяжку, с поясом ниже талии, которые делали его таким… желанным.

Темно-синяя куртка была распахнута, открывая широкую мускулистую грудь, черные, еще влажные после утреннего купания волосы блестели на солнце и лежали крупными волнами.

– Довольно тяжело, – прокомментировал Антонио, укладывая сумку в багажник. – Я же говорил, что тебе не понадобится много вещей.

Пейдж подумала о красном платье, розовом бикини с бантиками между грудей и на бедрах… и еще о паре-тройке таких же «убойных» туалетов… и вздохнула.

– Ты же знаешь, как трудно женщине решить, что надеть, что подобрать к тому или иному случаю, – бросила Пейдж небрежно.

– Я надеюсь, проблемы с выбором туалетов не охладили твоего желания ехать со мной? – съязвил Антонио.

Пейдж перевела дыхание и попыталась оправдаться.

– Антонио, – проникновенно сказала она, заглядывая ему в глаза, – ты не представляешь, как мне хотелось увидеть тебя снова…

– Возможно. Зато, моя дорогая Пейдж, я очень хорошо представляю, как мне самому хотелось поскорее встретиться с тобой, – сказал он насмешливо, но уже с теплотой в голосе. – А теперь давай помолчим, пока не выедем за город, – добавил Антонио, когда «ягуар» влился в поток других автомобилей. – Я не привык водить машину по утрам и хочу благополучно прибыть на место. Меня достаточно сильно отвлекает уже сам факт присутствия рядом столь прелестного юного создания. Если будешь смотреть на меня такими глазами, я непременно врежусь в какой-нибудь столб или не впишусь в поворот.

Пейдж уставилась на дорогу и постаралась превратиться в неодушевленный предмет. Однако в душе она наслаждалась его словами, в ней все пело от предвкушения счастья.

Когда машина остановилась на красный свет у Четсвуда, Антонио заговорил первым:

– Отец вчера что-нибудь спрашивал?

– Ты хочешь сказать – о нас?

– Естественно.

– Нет, мы с ним не виделись. К тому времени, когда я проснулась, он уже ушел. Но перед уходом я послала ему в офис факс.

– Что ты ему сообщила? – спросил Антонио.

Написала, что уезжаю на десять дней с другом на побережье. Домой вернусь, но поживу только до тех пор, пока не найду подходящую квартиру. В Сиднее, – уточнила Пейдж.

Он бросил на нее внимательный взгляд.

– Ты действительно хочешь так поступить?

– Ну… да. Дома, в Фотчен-холле, я не могу жить.

Не поймет ли он это как намек сопровождать его в Европу после того, как они проведут вместе всего десять дней? Слишком самонадеянно, Пейдж, подумала она.

Антонио сказал: «Понятно» – и замолчал. Зажегся зеленый свет, и машина медленно тронулась. Судя по всему, он сейчас витает где-то очень далеко. Но где? И какие мысли его одолевают?

Пейдж собралась с духом и решила выяснить это:

– Мне бы очень хотелось знать твое мнение.

– Я же понятия не имею, где и с кем ты намерена поселиться. Во всяком случае, твой отец не приветствует твой образ жизни… Ведь порой у тебя бывают сразу двое мужчин одновременно! – И Антонио бросил на нее возмущенный взгляд.

Пейдж было наплевать, что думает о ней отец: грош цена его объективности, когда он сам предельно распущен. Но ей не хотелось, чтобы Антонио считал ее способной прыгать в постель к любому, кто делит с ней кров исключительно на правах друга. Пейдж – не легкомысленная девица!

Прошлая ночь не в счет, она – логическое завершение ее многолетней любви.