Одержимость

—  Мы,  хм,  захватили  Лидию  по  пути  сюда,  —  сказал  Роб.  —  Она  наш  друг.  И  мы  можем  ручаться  за  нее.  О,  вы  знаете  нас,  мэм?

—  Конечно,  конечно!  —  У  нее  был  почти  неопределимый  акцент,  не  такой,  какой  Кейтлин  слышала  у  канадцев.  —  Вы  дети,  к  которым  мы  взывали.  Я  Мерениан.  Мерен,  если  кратко.  Вы  должны  войти  внутрь  и  встретиться  с  остальными.

Кейт  испытала  облегчение.  Все  будет  хорошо.  Поиск  окончен.

—  Да,  вы  все  должны  войти  в  дом,  —  говорила  Мерениан,  вытирая  руки.  Затем  она  посмотрела  на  Габриэля.  —  Кроме  него.

Глава 14

—  Что?  —  одновременно  спросили  Кейт  и  Роб.  —  Что  вы  имеете  в  виду?  «Кроме  него»?

Мерениан  повернулась.  Ее  лицо  все  еще  выглядело  мило,  но  Кейт  вдруг  поняла,  что  ее  выражение  было  отдаленным.  А  ее  глаза…

Кейтлин  только  раз  видела  такие  же  глаза:  когда  мужчина  с  кожей  цвета  карамели  остановил  ее  в  аэропорту.  Когда  она  заглянула  в  его  глаза,  у  нее  возникло  ощущение  прожитых  столетий.  Тысячелетий.  Так  много  лет,  что  сама  попытка  понять  их  заставила  ее  отпрянуть  от  него.

В  глаза  этой  женщины  тоже  были  годы,  прошедшие  со  времен  ледникового  периода.

Кейтлин  услышала  свой  собственный  вдох.

—  Кто  же  вы?  —  выпалила  она,  прежде  чем  смогла  себя  остановить.

Загадочные  голубые  глаза,  покрытые  густыми  ресницами,  закрылись.

—  Я  же  сказала  вам:  Мерениан.  —  Затем  ее  глаза  поднялись,  она  безотрывно  смотрела  на  них.  —  Я  одна  из  Братства,  —  сказала  женщина.  —  У  нас  здесь  немного  правил,  но  вот  это  нарушать  нельзя.  Никто,  забравший  жизнь  человека,  не  может  сюда  заходить.

Она  посмотрела  на  Габриэля  и  добавила:

—  Мне  жаль.

Волна  чистой  ярости  захлестнула  Кейт.  Она  почувствовала,  что  покраснела.  Но  Роб  заговорил  раньше,  чем  она  смогла  это  сделать,  и  он  был  зол  так  же,  как  обычно,  когда  выходил  из  себя.

—  Вы  не  можете  так  поступить,  —  сказал  он.  —  Габриэль  не…  А  что,  если  это  была  самозащита?  —  потребовал  Роб  ответа  на  свой  бессвязный  вопрос.

—  Мне  жаль,  —  повторила  Мерениан.  —  Я  не  могу  изменить  правила.  Аспект  это  запрещает.

Она  казалась  полной  сожаления,  но  невозмутимой,  вполне  готовой  стоять  здесь  весь  вечер  и  обсуждать  этот  вопрос.

«Расслабленная,  но  непреклонная,  —  оцепенело  думала  Кейт.  —  Совершенно  непреклонная».

—  Кто  такой  Аспект?  —  вопрошал  Льюис.

—  Не  кто.  А  что.  Это  наша  философия,  и  она  не  предусматривает  исключений  для  лишения  жизни  в  результате  несчастного  случая.

—  Но  вы  не  можете  просто  не  впустить  его,  —  горячился  Роб.  —  Не  можете.

—  О  нем  позаботятся.  За  садами  есть  здание,  где  он  может  остановиться.  Он  просто  не  может  зайти  в  дом.

Сеть  гудела  от  возмущения.  Роб  решительно  сказал:

—  Тогда  мы  тоже  не  можем  войти  в  дом.  Мы  не  пойдем  без  него!

В  его  голосе  была  совершенная  убежденность,  она  вывела  Кейт  из  молчаливого  изумления.

—  Он  прав,  —  произнесла  она.  —  Мы  не  пойдем.

—  Он  один  из  нас,  —  сказала  Анна.

—  И  это  дурацкое  правило,  —  добавил  Льюис.

Они  все  стояли  плечом  к  плечу,  единые  в  своей  решимости.  Все,  кроме  Лидии,  которая  стояла  в  стороне,  выглядя  сомневающейся…  и  Габриэля.

Габриэль  отодвинулся  прочь  от  них.  На  его  лице  была  слабая  блеклая  улыбка,  которой  он  ранее  одарил  Роба.

—  Идите,  —  сказал  он,  обращаясь  непосредственно  к  Робу.  —  Вы  должны.

—  Нет,  не  должны.  —  Теперь  Роб  стоял  прямо  перед  ним,  горя  золотым  в  голубых  сумерках,  контрастируя  с  бледным  лицом  и  темными  волосами  Габриэля.

«Солнце  и  черная  дыра,  —  подумала  Кейт.  —  Вечные  противоположности.  Только  в  этот  раз  они  боролись  друг  за  друга».

—  Нет,  должны,  —  настаивал  Габриэль.  —  Зайдите  и  узнайте,  что  происходит.  Я  подожду.  Мне  плевать.

Ложь.  Кейт  могла  отчетливо  почувствовать  ее  в  сети.  Но  никто  не  упомянул  об  этом.  Мерениан  все  еще  ждала,  у  нее  было  выражение  лица  человека,  для  которого  минуты  были  ничем.