Военачальник хочет вечности

Он был ошеломлен видом ее плоти, жаждущей наполнения, как и тем фактом, что она сама начала это, став мастурбировать, думая о том, как он будет ее трахать…

Рос сбросил сапоги, сорвав последнюю одежду, и встал позади нее. Большим пальцем он скользнул в ее тугую влажность, на мгновение, закрыв глаза, обнаружив какой скользкой и ароматной она была. Мист подрагивала всем телом, что еще сильнее возбуждало его. Со стоном он заменил большой палец сначала одним, а потом двумя пальцами.

— В моем сне, я действительно трахаю тебя. Но начинаю медленно, вводя свой член в тебя дюйм за дюймом. А когда ты начинаешь истекать влагой, и я вижу, что ты готова, я начинаю трахать тебя со всей мощью.

С легким всхлипом, она еще сильнее выгнулась, приподняв попку выше.

— А что делаю я? — выдохнула она.

— Ты кончаешь снова и снова просто от удовольствия. Без всяких приказов.

Он раскрыл ее, крепко сжав свою плоть. Но когда его головка коснулась ее влажного жара, он собрал всю выдержку, чтобы не вонзиться в нее со всей силы. От борьбы с самим с собой он весь дрожал, но не собирался вознаградить ее за тот дар, что она ему преподнесла, причинив такую боль и врезавшись в ее тугое маленькое влагалище.

Но головка только едва вошла в нее, как снаружи ударила молния, — она уже кончала, впившись когтями в стену и с трудом хватая ртом воздух. — Рос, сейчас… прошу!

— Я… — простонал он, схватив ее за бедра, напрягши каждый мускул, чтобы войти в нее медленно, чтобы доставить ей удовольствие…

Но вдруг глаза Роса округлились, когда он почувствовал, как ее когти вонзились в его зад, заставив его войти в нее рывком.

— Жестче, — прорычала она гортанно.

— Не чувствуй боли, — выдавил он из себя, и с ответным рыком вонзился в ее плоть, прорываясь через сжимающие спазмы ее оргазма, словно сквозь сжатый кулак. Даже когда он был уже глубоко, она продолжала кончать. Он мог бы просто замереть и позволить ее телу выдоить его до капли.

Но хотел взять ее, трахнуть так неистово, чтобы она забыла про других мужчин. Оставить на ней свое клеймо. Рос сжал ее бедра, вышел, и снова врезался в нее, достав до самого конца.

— Да! — закричала она.

— Ты хоть знаешь, что это со мной делает? — выдавил он, продолжая тереться об нее своими бедрами, заставляя двигаться. Мист застонала, опершись на стену. — Видеть, как ты доставляешь себе удовольствие, думая обо мне? — Он полностью вышел, затем мощным толчком снова погрузился в нее.

— Ах, Рос… да, о, Боже… — Внезапно она снова кончила, заставляя поместье содрогнуться от ее молнии. — Пей, — Прорыдала она. Рос решил, что ослышался.

— О, Боже, прошу, испей из меня.

Разорвал кружево, он обнажил ее груди и накрыл их руками. Притянул ее к своей груди, он стал пощипывать и потягивая ее соски.

— Ты жаждешь моего укуса?

— Да, — простонала она.

— Так же сильно, как желаешь мой член?

— Да! Рос, вонзи все в меня, да, да, да, — повторяла она, прерывисто вздыхая между словами, вращая бедрами и насаживая себя на него. Как только он врезался в нее, его клыки пронзили ее кожу.

Она сильно прижала его голову к своей шее, чтобы он не смог отстраниться, — и затем снова кончила, так простонав его имя, что он буквально ощутил ее слова, впившись в горло. Он не остановился, лишь прорычал в кожу, извергаясь в нее. Рос продолжал неосознанно вонзаться, руками сжимая ее пышные груди. Ее кровь обжигала его изнутри, пока он изливался в нее волна за волной.

После, когда способность мыслить вернулась к нему, он поднял ее и прижал к своей груди, чувствуя, какой обессиленной она была, собственно, как и он сам. Он медленно вышел из нее, и, подняв ее на руки, подошел к кровати.

Когда вампир посмотрел на нее, то увидел, что ее глаза были цвета серебра, а на губах играла улыбка.

Он не мог оторвать от нее глаз, всё еще не в силах поверить. — Тебе ведь понравилось, верно?

Мист кивнула.

— Хочешь еще? — спросил он, бросив ее на кровать.

Вместо ответа она встала на колени, убрала волосы и предложила ему нетронутую сторону шеи.

От желания его голос прозвучал яростно. — Не совсем это имел в виду, но мы что-нибудь придумаем…

Чем ближе был рассвет, в ожидании которого, они, не прекращая, трахались, ласкали и кусали друг друга, тем всепоглощающе становилось невероятное наслаждение, — и все меньше он верил в то, что это его Невеста охотно — нет, активно — принимала участие.