Бриллианты твоих глаз

— С чего вы взяли? — напряженно спросила Кэтрин.

И тут Мэгги не выдержала. Сколько можно сомневаться и страдать, пытаться разобраться, где правда, а где ложь. Ей так не хватает поддержки! Может быть, Кэтрин протянет ей руку помощи...

— Джеймс рассказал мне о легенде, которая связана с алмазами Кента. О деве с хрустальными глазами, — выпалила Мэгги, боясь, что не сможет убедить Кэтрин в своей правдивости. Но та слушала ее внимательно, не перебивая, и девушка постепенно успокаивалась...

— Итак, он уверил вас, что Берти сошел с ума из-за бриллиантов? — задумчиво спросила Кэтрин. — Да, леди Элизабет была права, а я немного сомневалась...

— Неужели это правда? — сокрушенно пробормотала Мэгги. До последнего момента она надеялась, что это всего лишь выдумки, но теперь прозвучало страшное подтверждение.

— Конечно, нет. — Кэтрин поспешила успокоить девушку. — Разве Берти похож на безумного? Хотя Джеймс с его даром убеждения кого угодно заставит поверить в этот бред...

Мэгги вздохнула с облегчением. Первым ее ощущением была непередаваемая радость. Значит, Бертрам действительно любит ее, хочет на ней жениться, и у нее нет причин закрывать от него свое сердце... Но потом радость сменилась недоумением.

— Но зачем Джеймс выдумал все это? — воскликнула она.

Кэтрин молчала, и Мэгги снова почудилось нечто многозначительное в этой тишине.

— Кэтрин, — взмолилась девушка. — Раз уж сегодня ночь откровений, то, может быть, вы объясните мне, в чем дело?

— Ладно, — произнесла Кэтрин твердо. — Хотя это не моя тайна, но я думаю, что вы сохраните ее. Вы имеете право знать...

Джеймс Аркрофт (я знаю это со слов леди Элизабет) всегда был довольно странным ребенком. Его дед, как вы знаете, закончил свои дни в сумасшедшем доме, и леди Элизабет ужасно боялась, что Джеймс унаследовал страшную, болезнь. Она внимательно следила за мальчиком, но не решалась показать его врачам. Как вы уже заметили, она питает к нему чуть ли не болезненную привязанность. Мысль о том, что Джеймса могут отобрать у нее, заключить в больницу, была невыносима, и она никому не заикалась о своих страхах. Бедняжка надеялась, что ее любовь и внимание уберегут мальчика от сумасшествия.

— Но это не помогло? — ахнула Мэгги.

— Нет, ну что вы, — рассмеялась Кэтрин. — Я вижу, Джеймс немало потрудился, чтобы посеять в вас страх и восстановить против брата. На самом деле в семье нет наследственного безумия, сэр Эдуард был скорее исключением, чем правилом. Но леди Элизабет решила подстраховаться и наняла врача-психиатра для постоянного наблюдения за Джеймсом. Так, на всякий случай. Я же смело могу засвидетельствовать, что и Джеймс, и Бертрам Аркрофт вполне в своем уме.

— Вы? — изумленно воскликнула Мэгги.

— Да. Когда-то давно я училась на психиатра и, покинув мадам Ламож, решила вернуться к старой профессии. Мой бывший супруг, тот самый, ради которого я свернула с кривого пути, тоже специализировался в этой области, и он помог мне. С леди Элизабет мы познакомились совершенно случайно. Видимо, что-то во мне возбудило ее доверие, и она предложила мне наблюдать за внуком. Все эти годы я жила зимой в Аркрофт-Хаузе и следила за душевным здоровьем Джеймса. Леди Элизабет предпочла бы, чтобы я все время находилась рядом, но я уверена, что это абсолютно не нужно. Хватит и тех подозрений, которые вызывает моя тесная дружба с пожилой дамой...

— Но почему не нужно? — осторожно поинтересовалась Мэгги. — Если он не в себе, то за ним необходимо присматривать постоянно...

— В принципе, да, — ответила Кэтрин. — Но Джеймс Аркрофт абсолютно нормален, подозрения его бабушки беспочвенны. Однако ее невозможно в этом убедить. Все, что бы он ни делал, она списывает на его душевное состояние, а так как Джеймс далек от совершенства, леди Элизабет пребывает в постоянном страхе, что он вот-вот сойдет с ума.

— По-моему, это глупо, — фыркнула Мэгги. — А Бертрам знает об этом?

— Очень мало. Кое о чем он, конечно, догадывается, но вряд ли ему пришло в голову, чего больше всего на свете боится его несгибаемая бабушка...

Мэгги задумалась. Слова Кэтрин прояснили многое, но не все.

— Но зачем Джеймс сочинил эту историю насчет Берти и меня? Мне кажется, это как раз согласуется с версией леди Элизабет насчет его безумия. Здравомыслящий человек ни за что не стал бы изобретать подобную легенду...

Вспомнив о том, что ей пришлось пережить по его вине, девушка содрогнулась. Если Джеймс Аркрофт действительно неравнодушен к ней, то он избрал очень странный способ привлечь даму своего сердца.