Встреча с судьбой

Сердце Мари колотилось так быстро, а дыхание было таким поверхностным, что он просто удивлялся, как она до сих пор не упала в обморок. От страха Мари впала в оцепенение.

Может, ему растолкать ее? Или смириться с судьбой и молить о прощении? Он толкнул Мари.

– Ведьма, послушай! – Он принялся трясти ее за плечи, так что ее голова задергалась. Никакой реакции. Самолет снова нырнул, опрокинув его на спину. Бауэн вскочил и снова бросился к ней. – Мари!

Никакого ответа.

Спутниковый телефон выпал из ее опрокинувшейся сумочки и валялся теперь в проходе рядом с ним. Схватив его, Бауэн нажал кнопку повторного набора и включил сигнал системы определения местоположения.

Сквозь ветровое стекло он видел, как они несутся навстречу воде. Нет времени. Бауэн не мог пробиться к ней через ее страх.

Тогда он перерезал ремень безопасности и взял ее на руки. Сидя на полу в самом конце прохода, он держал ее на коленях, крепко обнимая руками.

– Думай о своем доме. Или о снеге, который я собираюсь показать тебе. Думай о белом покрове.

«О боги, пусть она останется в живых. Пожалуйста…» Мари вся дрожала и пребывала в забытьи.

– Успокойся, детка, – говорил он ей в волосы. – Я не дам тебе пострадать.

«Если я потеряю тебя, то на этот раз последую за тобой без колебаний».

Его органы чувств уловили соль. Близко.

– Ну вот, моя хорошая девочка. Теперь закрой глаза…

Глава 47

Рев в ее ушах… под водой… сила, от которой трещали кости. Давление в бедре нарастало, пока она не почувствовала, как рвется плоть и кости.

«Не могу плыть… не могу двигаться. Погружаюсь глубже. Тону».

Кто-то подхватил ее под руку?

Бауэн. Он вытащил ее на поверхность.

Как только она ощутила колебание волн, сразу услышала его голос, сначала приглушенно, потом отчетливо:

– Мари! Боги, приди в себя!

Он ощупывал ее тело, проверяя, цела ли, и вздрагивал от каждой раны. Когда его рука коснулась ее ноги, из его груди вырвался вопль.

На воде стоял нестерпимый запах горящего масла. Она слышала, как под дождем шипело пламя.

– Не смей меня бросать, ведьма! – Его голос рвал сердце. Придерживая рукой ее голову, он прижимал Мари к себе. – Ты останешься со мной.

Она хотела кивнуть ему в ответ, успокоить. Никогда еще не слышала она столько боли в голосе кого бы то ни было. Но не могла говорить, не могла открыть глаза…

Она пребывала в каком-то полусознательном состоянии. Как долго все это продолжалось, Мари не знала. Ее привело в себя далекое жужжание, становившееся все громче и громче – ритмичный звук вертолетных лопастей.

– Лахлан… – пробормотал Макрив.

Когда она ощутила на своем лице дуновение ветра, он сказал:

– Ты будешь спасена. – И как будто поцеловал ее в висок. – Ты так просто от меня не отделаешься.

После того как Бауэн потерял Марию, он был уничтожен. Лахлан видел это и знал, что его кузен отчетливо осознал, что все мечты о будущем, о семье умерли вместе с ней, канули в небытие. И чувство вины по поводу ее смерти постоянно мучило его.

Но то время было ничто по сравнению с последними четырьмя днями, когда жизнь маленькой ведьмы висела на волоске. Она лежала истерзанная в кровати Бауэна и казалась такой маленькой. С раскроенным черепом и оторванной ногой. Вся в бинтах и гипсе.

Бауэн гладил ее волосы, и его голос доносился, будто откуда-то издалека.

– Она то и дело называла меня «эгоистом». И была права. Если бы я сделал хотя бы попытку понять и оценить ее способности, она могла бы совершенствовать свою магию, оттачивать мастерство. И, наверное, смогла бы избавить себя от этого кошмара. Но я был слишком упрямым и шел на поводу предубеждений.

Бауэн и сам сильно покалечился, но быстро поправлялся, хотя практически не ел и не спал. Часами напролет он сидел возле Мари, держа ее ладонь в своих дрожащих руках.

Каждый раз, когда она начинала стонать от боли, его глаза наполнялись слезами.

– Она приняла мою природу, мои потребности. А я не смог ответить ей тем же. И вот теперь она лежит… умирающая.

Насколько Лахлан понял, Мари жила лишь за счет магии объединенных усилий всех сообществ ведьм и чародеев, питавших ее энергией.

Родичи хотели забрать Марикету с собой, но никто из «Дома ведьм» не рискнул бросить вызов обезумевшему вервулфу, охранявшему ее с таким упорством. С того времени дом Бауэна был полон ведьм, приходивших и уходивших, когда им вздумается, приносивших еду, кое-что из одежды Марикеты и какие-то снадобья. Бауэн будто не замечал их присутствия, хотя два месяца назад нечто подобное стало бы для него сущим адом.