Приворотное зелье

— Я… я не… — инстинктивно попыталась защититься она, но, тут же передумав, тряхнула головой и негодующе выпалила: — Никакие деньги не в состоянии компенсировать мне то… то, что пришлось пережить этой ночью! — И прежде чем Кен успел сказать или сделать еще что-нибудь невыносимо обидное, вырвалась и побежала по коридору к лифту.

Горничная в униформе отеля остановилась в противоположном конце коридора как раз в тот момент, когда Грейс вылетала из номера Кена, но, поглощенная своими переживаниями, та ее не заметила.

Кен в яростном недоумении смотрел, как она уходит. За какого же дурака она его принимает, если думает, что он купится на этот старый трюк? Многозначительные отметины и царапины на его теле свидетельствовали о совершенно обратном тому, что сказала эта женщина.

К облегчению Грейс, никто не обратил на нее внимания, когда она проходила по вестибюлю отеля. Служащие, несомненно, привыкли к тому, что гости приходят и уходят, когда им заблагорассудится.

Она вышла навстречу яркому утреннему солнцу и заморгала, ослепленная его сиянием. Первое, что я сделаю по приезде домой, решила Грейс, выезжая на шоссе, ведущее к городку, — это приму душ. Потом напишу Кену Эдвардсу письмо, в котором изложу просьбу не закрывать фабрику. Ни в коем случае я не пойду больше ни на какие личные контакты с ним! И третье… В-третьих, я наконец высплюсь и после этого постараюсь крепко-накрепко забыть о том, что произошло между нами…

Грейс открыла парадную дверь своего маленького коттеджа. Одного коттеджа из восьми, стоящих в ряд и построенных в прошлом веке, с крохотными живописными садиками, выходящими на улицу, и гораздо более просторными лужайками на задах. Заперев за собой входную дверь, она поплелась наверх…

Ее разбудил телефонный звонок. Грейс спросонья потянулась к телефонной трубке и с ужасом увидела, что на часах уже больше десяти. Обычно в это время субботнего утра она уже делала закупки на неделю в супермаркете, после чего обычно завтракала с друзьями. По счастью, на этот раз у нее не было назначено никаких встреч, так как большинство друзей отправились в отпуск с семьями.

Поднося телефонную трубку к уху, она невольно напряглась, хотя и знала, что это не может быть Кен Эдварде — ведь ему даже неизвестно, кто она такая, слава Богу! Легкий холодок возбуждения, пробежавший по телу, быстро сменился чем-то, что она никогда не позволила бы себе назвать острым разочарованием. Звонил кузен Фил.

Нет ничего удивительного в том, что ее травмированные пережитым чувства отказываются реагировать адекватно.

— Наконец-то! — радостно воскликнул Фил. — Я просто умираю от любопытства! Ну, как все прошло с Эдвардсом?

Грейс поглубже втянула в себя воздух, а ее сердце глухо застучало от чувства вины и стыда. Рука, держащая трубку, вспотела. Она совсем не умела лгать, никогда даже и не пыталась.

— Ничего не вышло, — тихо призналась Грейс.

— Ты струсила? — предположил Фил. Она с облегчением ухватилась за предлагаемое кузеном объяснение.

— Я была очень усталой… и все думала, и думала, а потом…

Грейс собиралась, пропустив подробности, сказать Филу, что она решила написать Кену Эдвардсу письмо, вместо того чтобы встречаться с ним лично. Но кузен облегчил задачу, перебив ее.

— Я так и предполагал, что ты не справишься, — добродушно заметил он. — Не переживай. Дядюшка Фил спешит на помощь. Мой босс пригласил меня сегодня на обед, и я спросил, нельзя ли взять тебя с собой. У него назначена встреча с Эдвардсом на следующей неделе. И если ты расскажешь о своих проблемах Роджеру, он присовокупит их к своим и преподнесет Эдвардсу все вместе.

— О, Фил, ты очень добр, но я не думаю… — неуверенно начала Грейс.

Она была совершенно не в настроении идти на обед. Что же касается предложения рассказать о проблемах школы боссу Фила, депутату от их округа, то вера Грейс в себя была настолько подорвана последними событиями, что она не знала, сможет ли заставить себя посмотреть в глаза какому-нибудь официальному лицу.

Кузен, однако, дал понять, что отказа не приемлет.

— Ты должна пойти, — настаивал он. — Роджер действительно хочет познакомиться с тобой. Его внук — один из твоих учеников и, по-видимому, большой твой почитатель. Внук, а не Роджер. Хотя…

— Фил, я не могу, — взмолилась Грейс.

— Можешь. Должна. Подумай о своей школе, — поддел он ее, а затем добавил: — Я заеду за тобой в половине восьмого и лучше бы тебе быть уже готовой. — И повесил трубку прежде, чем Грейс смогла продолжить свои протесты.