Цена наслаждения

– Поместье. Впредь – всегда поместье.

Грант нахмурился:

– Я не хотел тебя обидеть.

Виктория обернулась и весьма неприветливо улыбнулась.

– Теперь, кажется, я точно знаю почему. – С этими словами она забралась в карету и плюхнулась на подушки сиденья.

Грант огорченно покачал головой и последовал за ней.

Во время их трехчасового путешествия Виктория мало-помалу оживлялась. Сельский пейзаж, несомненно, нравился ей больше, чем переполненные города, и Грант радовался, что Корт находится от них достаточно далеко. Но радостное возбуждение, которое он наблюдал у обеих молодых дам, постепенно спадало, по мере того как заснеженные дороги становились все хуже и хуже.

– Пора сделать остановку, – наконец, решил Грант и собрался крикнуть кучеру, чтобы он менял направление.

– Пустяки, если это из-за меня, – попыталась возразить Камилла, она явно старалась бодриться.

– Но ты должна отдохнуть! – настаивала Виктория.

– Мы можем остановиться в следующем городке, – предложил Грант. – Я не думаю, что у них есть гостиница, но если попытаться...

– Нет, – запротестовала Камилла.

– Кэмми, ты уверена?

– Я прошу вас ехать дальше.

Виктория беспомощно посмотрела на Гранта.

– Что ж, хорошо.

Лошади тронулись, но уже со следующим рывком экипажа Камилле вновь пришлось сжать губы.

До ближайшей гостиницы по-прежнему было еще далеко, и Грант подумал, не свернуть ли им в Уайтстоун. Ничто не могло соперничать с тем комфортом, который они найдут в поместье его брата. Вообще-то он не планировал ехать туда, дабы не впутывать семью в свои дела, ведь домашние сразу станут задавать ему вопросы, на которые он был не склонен и не готов отвечать.

Грант окинул взглядом своих изнуренных подопечных. Виктория с лицом, омраченным тревогой, ласково гладила по волосам спящую Кэмми. Он понял, что при данных обстоятельствах его нежелание встречаться с семьей не столь уж важно – куда важнее безопасность Камиллы и Виктории.

Приняв решение, он тут же дал новые указания кучеру.

– Мы едем в поместье твоего брата? – Виктория, разговаривая с ним, продолжала смотреть в окно кареты.

– Да. Так будет лучше. Для Камиллы.

Она одобрительно кивнула, потом приложила руку к стеклу и спросила:

– Как думаешь, твою семью мы застанем дома?

– В канун Рождества так оно и будет, я полагаю.

– А ты не боишься, что я могу доставить тебе неудобство? Мои манеры выходят за пределы тихой заводи, не так ли?

Грант нахмурился, озадаченный ее словами. Честно признаться, он был очень обеспокоен.

– Ты не доставишь мне неудобство, если будешь вести себя как полагается леди, – например, не станешь подбегать к моему брату и спрашивать, не чересчур ли вырос у тебя бюст.

Камилла зашевелилась, и Виктория, приложив палец к губам, снова отвернулась к окну, но Грант еще долго смотрел на нее. Нет, ему никогда ее не понять.

После наступления сумерек прошло несколько часов. Далеко позади остались холмы Суррея, и наконец карета въехала на освещенную лампами аллею Уайтстоуна. Грант почувствовал облегчение, когда его родные выбежали им навстречу. Теперь он знал, что сделал правильный выбор.

– Грант, наконец-то ты дома! – Мать нежно обняла его, как только он ступил на подножку кареты.

– А ты выглядишь, как всегда, очаровательно, мама.

Стоявший рядом Дерек протянул Гранту руку.

– Я рад, что ты вернулся, – сказал он просто, но Грант знал, какое обилие чувств скрыто в этих скупых словах.

– Грант! – Николь бросилась к нему и обняла его. Когда она отступила назад, у нее расширились глаза. Ее внимание было приковано к экипажу.

– Боже праведный! Это... это она?

– Моя жена лишилась дара речи, и это для меня новость, – пошутил Дерек, но тут же сделался серьезным, увидев, что привлекло ее внимание. – Почему ты не сообщил письмом? О Боже, ты ее нашел!

Увидев, что Виктория выходит из экипажа, Грант бросился ей помогать, а затем подал руку Камилле.

– Просто я не хотел вас заранее беспокоить и не надеялся на послание, так как опасался, что это будет похоже на сбивчивое повествование о кораблекрушениях.

Все сразу притихли. Родные Гранта смотрели на его подопечных как на призраков, ощущая невольную неловкость...

– Кораблекрушение! – взвизгнула Николь и тем разрядила обстановку. – Это же так интересно, Грант!