Песня сирены

А в общем, все было замечательно, так что, когда мы отправились обратно, я была в прекрасном расположении духа.

Харриет предложила переночевать в «Черном борове», но Бенджи был против.

— Он связан у Карлотты с неприятными воспоминаниями.

— А по-моему, — возразила Харриет, — это отличная возможность раз и навсегда покончить с призраками прошлого.

И едва она это произнесла, как во мне проснулось жгучее желание вновь увидеть этот постоялый двор: я хотела выяснить, каковы на самом деле были мои чувства. Я любила Бенджи, и он был в восторге от того, что нашел такую любящую жену. Он решил, что после такого приключения я неохотно откликнусь на его чувства, но я приятно удивила его. Конечно, он был не Бо и не Хессенфилд — он был напрочь лишен пиратского духа, — однако он был человеком мужественным и преклоняющимся передо мной. Я пообещала себе, что буду счастливой. Хессенфилд заслонил призрак Бо, а Бенджи должен был заслонить призрак Хессенфилда.

Когда я сказала, что не имею ничего против того, чтобы переночевать в «Черном борове», мы немедленно свернули туда. Странное это было ощущение вернуться сюда и вновь встретиться с хозяином постоялого двора и его женой.

Хозяин извинялся перед Харриет, объясняя то, что она уже давно знала: он, дескать, был весьма опечален необходимостью сдавать целый этаж тем благородным господам. Я успокоила его и даже напомнила, что он вел себя со мной по-джентльменски, предоставив комнату служанки.

— Мне было стыдно до корней волос, когда пришлось поселить вас там, уверяю, — говорил он.

— Вы сделали все, что могли. Теперь весь этаж был предоставлен в наше распоряжение. Нам с Бенджи досталась комната, в которой ночевал генерал. То была странная ночь. Мне приснился Хессенфилд, и, даже когда я проснулась, мною неотступно владела мысль, что рядом со мной лежит отнюдь не Бенджи.

Наутро перед отъездом мы с Харриет улучили минутку и остались вдвоем.

— Ну как? — поинтересовалась она. — Что ты теперь думаешь?

Я промолчала, и она продолжила:

— То место, куда они потом тебя отвезли, должно быть где-то здесь рядом?

— Не очень далеко, полагаю.

— Ты знаешь, где это?

— Да, я сообразила, когда искала дорогу домой. Это в пяти милях от Льюиса.

Я отчетливо припомнила, как мы стояли, покуда нас придирчиво рассматривали всадники. В воздухе чувствовался резкий привкус моря. Я вспомнила, как время будто остановилось и как Хессенфилд ждал моих слов. А когда я назвалась и всадники ускакали, он повернулся ко мне и прижал к себе. Наверное, я никогда в жизни не была так счастлива, как в тот момент.

— Я смогу найти это место.

— Мне бы хотелось на него взглянуть, — сказала Харриет.

— Это трудно устроить, ведь нет причин туда ехать.

— У меня есть план, предоставь это мне. В гостиной мужчины присоединились к нам, чтобы разделить скромный завтрак, тогда-то Харриет и заявила:

— Тут поблизости живет моя давняя подруга, и мне бы очень хотелось ее навестить.

— А может, ты откажешься от этой затеи? — спросил Грегори, всегда, впрочем, готовый пойти на уступку ей.

— Это, разумеется, кажется странным — нагрянуть к подруге через столько лет, даже не предупредив ее, но я думаю, что смогу найти ее дом. Правда, я была там давно — когда она еще только вышла замуж, но было бы очень здорово вновь увидеть ее… и устроить ей маленький сюрприз.

Грегори предложил:

— А не лучше нам не ездить всем, а подождать тебя здесь? Ее дом ведь в стороне от нашего пути?

Харриет сказала, что это — неплохая идея и ей приходила мысль, что было бы нечестно таскать нас всех за собой. Почему бы ей не отправиться туда вместе, скажем, с Карлоттой? А если есть возражения — а они будут, и Харриет это знала, — то мы можем взять с собой одного из грумов.

— Давайте проведем в «Черном борове» еще одну ночь, тогда мы с Карлоттой сможем совершить это небольшое путешествие. А ты, Грегори, ведь снова говорил, что любишь здешние места, — теперь у тебя будет шанс получше их изучить.

У Харриет был дар заставлять людей верить, будто бы они хотят именно то, что она им предлагает. В итоге тем же утром мы с нею и грумом отправились по той же дороге, по которой я ехала в ту памятную ночь.

В это утро запах моря ощущался сильнее. Легкий бриз кудрявил волны, оставлявшие пенистые оборки на берегу. Я увидела крышу дома и на миг попала во власть эмоций.