Хуже не будет

– Потому что Виолетта в прошлом была мошенницей? – удивленно повел бровью Кирилл. – Так она в деле вообще не фигурирует.

– Да, но там и улик нет.

– Есть. Расческа есть из моей машины. С моими отпечатками пальцев. Якобы я ее потерял, когда убегал с места преступления.

– Ты сам знаешь, как она там оказалась.

– Знаю.

– Ты мог ее просто потерять. У тебя же роман с Викой был, ты мог прийти к ней, – взволнованно сказала Инга.

Уж очень не нравилось ей это предположение. Но, похоже, она всерьез решила вытащить Кирилла из тюремного болота. И он мог только радоваться за нее, и за себя тоже. Если она хотела ему помочь, значит, верила ему.

– Антон в своем банке был, у них там какой-то аврал случился, – сказал Кирилл. – А Вика дома была… Да, я мог быть у нее. И уйти незадолго до того, как должен был вернуться Антон. Но я не был у Вики. И не хочу врать… Да и она не подтвердит.

– Ты поднялся к ней, но в дверь позвонить не решился. И повернул назад, а по пути к своей машине потерял расческу. Ты был у Вики, но она тебя не видела…

– Из тебя вышел бы неплохой адвокат.

– Тебе и своего адвоката хватает.

– За адвоката, конечно, спасибо. Только не нужен он мне.

– Не нужен… Антон скажет, что обознался. Расческу ты мог потерять, когда приходил к Вике. А орудия преступления нет…

– Антон скажет, что обознался?

– Да, я у него сегодня в больнице была. Убедила его, что ты ни в чем не виноват… Да он и сам, если честно, в этом сомневается.

– Мне сказали, что ранение у него легкое.

– Как говорят врачи, жизненно важные органы не задеты. Жить будет. Возможно, счастливо… У него свое счастье, у нас свое, за него бороться надо.

– Ты не переживай, мне много не дадут, лет пять-шесть. Может, и меньше. Ждать будешь?

– Ждать?! Ждать буду… Но дело до суда не дойдет.

– Дойдет. Я этого хочу.

– С ума сошел? – возмутилась Инга.

– Говорят, что тюрьма – это чистилище. Может, я очищусь там?

– Вот только блажить не надо!

– Я серьезно.

– Тебе не адвокат нужен, а психотерапевт.

– Может, лучше священник?

– А что, неплохая идея! Скоро тебя выпустят, пойдешь в церковь, там и священник будет… Хватит хандрить, Мускатов. Развел здесь какую-то достоевщину! Двадцать первый век на дворе, третье тысячелетие…

– А какая разница?

– Одна дает, другая дразнится… Если ты сядешь, то вину свою признаешь.

– Но я не виноват.

– А я не знаю! Если признаешь вину, значит, виноват. Значит, Вику приревновал, значит, у тебя любовь с ней.

– Не было ничего.

– Вот и докажи, что не было!.. А я докажу, что люблю тебя. Вытащу тебя отсюда! И докажу, что ничем не хуже твоей Лешки!

– Ты не хуже.

– И все равно докажу!

Инга уверена была в том, что сможет вытащить его из тюрьмы, и Кирилл возвращался в камеру с чувством, что уже завтра его выпустят на свободу. Что ж, упираться и проситься обратно на нары он не будет.

Глава 26

Говорят, милицейская форма придает солидности, но в штатском пальто Борис выглядел более пристойно, чем в своей куртке мышиного цвета. Только важности все равно недоставало, что в форме, что так. Неуверенный он какой-то, мнущийся.

– Даже не знаю, зачем я с тобой связался? – невесело сказал он, вяло постучав пальцами по крышке перчаточного ящика.

– Ну, если вдруг уволят, у тебя будет практика частного детектива, – пытаясь его приободрить, широко улыбнулась Инга.

– С тобой точно уволят… Признайся честно, ты стащила нож из машины?

Это был больной для него вопрос. Начальство решило, что Борис банально не уследил за машиной, и устроило ему взбучку. До увольнения дело не дошло, но все равно приятного мало. Но тем не менее он соглашался помогать Инге. И неважно, что из-под палки и за деньги.

– Да, и проглотила. Когда переварится, дам знак.

– Тебе бы все шутки шутить.

– Не до шуток мне, Боря. Мне Кирилла выручать нужно. На месте преступления нашли расческу с отпечатками его пальцев.

– Плохо. Для него.

– И для меня плохо… Мне твоя помощь нужна.

– А зачем я, по-твоему, здесь? Есть зацепка. Если Виолетта тебя по-прежнему интересует.

– Очень интересует. От нее уши растут, от нее… Что там у тебя, выкладывай, не томи.

– Брат у нее здесь в Москве живет.

– Двоюродный?

– Почему двоюродный? Родной.

– А у меня нет родного брата. Только двоюродный. Вот и подумалось… Ты на меня внимания не обращай… Так что с братом?

– Ничего. Живет в Москве, работает. Магазин у него свой. В прошлом году он проходил по делу о контрафактном товаре, сначала обвиняемым, потом свидетелем… И еще он проходил свидетелем по делу гражданки Пасьяновой, ныне Романцевой. Я так понимаю, он был причастен к ее аферам.