Любимая ученица

– Послушай, Элизабет, – окликнула она сестру. – Ты неправильно держишь голову. Как можно дольше смотри вперед, а потом очень быстро поверни ее. Вот так, – Джессика встала в четвертую позицию и, сделав пируэт, продолжала вращаться на одной ноге, выполнив подряд несколько прекрасных поворотов.

Элизабет затаила дыхание глядя, как кружится Джессика. Да, у ее сестры никогда не было проблем с фуэтэ. Она с самого начала умела выполнять их безукоризненно.

Элизабет попробовала еще раз, держа голову, как посоветовала Джессика. Теперь, резко повернув голову в самый нужный момент, Элизабет почувствовала ускорение и выполнила это па куда грациознее, чем прежде.

– Вот здорово! – воскликнула она, и ее лицо осветила улыбка. – Теперь гораздо лучше, правда?

Джессика холодно посмотрела на нее:

– Тебе и жете надо исправить. Смотри.

То же самое было и с жете Джессики. Ее прыжки были выше, чем у всех остальных девочек в классе. И Элизабет поняла почему, когда Джессика объяснила, как нужно выполнять это па. Элизабет попробовала прыгнуть и почувствовала, что ей опять удалось это лучше, чем прежде.

«Тогда почему же мне поручили танцевать соло, а не Джессике?» – подумала Элизабет и похолодела от ужаса.

Уже много дней ее мучил этот вопрос, и она больше не могла откладывать его решение. Так, значит, Джессика права? Она действительно только любимица учительницы? Она не могла примириться с тем, что оказалась участником такой ужасной несправедливости, тем более, раз обидели Джессику.

– Спасибо, Джес, – сказала Элизабет несколько минут спустя. – Думаю, что смогу теперь одолеть, – Элизабет хотелось сказать что-нибудь еще, но она понимала, что словами Джессику не утешишь.

В ту ночь Элизабет снова ворочалась и металась в постели, не в силах уснуть. Перед мысленным взором проплывали все случаи, когда мадам Андре выделяла ее и хвалила, ставя в пример для всего класса.

«А Джессика, – с удивлением подумала она, – все это время танцевала все-таки лучше. Так почему же мадам Андре не хотела замечать ее?»

Элизабет нахмурилась и долго глядела в темный потолок, а до ее сознания доходила ужасная правда. Джессика все время была права. Элизабет действительно была любимицей учительницы. И потому ей поручили танцевать это соло. Слезы капали на подушку Элизабет, когда она вспоминала, как было здорово, когда все смотрели и восхищались ею.

«Но, бедная Джессика, – подумала она. – Все это внимание должны были уделять ей. Она любит танцевать так же, как я – писать. Что, еще бы мистер Боумен захотел назначить Джессику редактором «Пятиклассника Ласковой Долины» вместо меня? Это было бы неправильно, значит – мадам Андре была неправа. Что-то нужно предпринят! Но что?»

11

Следующим утром на генеральной репетиции Элизабет по-прежнему чувствовала себя несчастной. Доброта Джессики оказалась недолгой. За завтраком она снова была холодна и не обращала внимания на Элизабет, когда та пыталась заговорить с ней. Джессика наверняка жалела о том, что помогла сестре накануне.

Да еще и мадам Андре подлила масла в огонь, расхвалив Элизабет, когда та исполнил свою сольную партию перед классом и почти безукоризненно выполнила все па.

– Вот видите! – воскликнула преподавательница. – Все, что требуется, – это упражняться.

Элизабет прислонилась к станку. Она смотрела, как танцует кордебалет, и ее почти совсем не волновало, что может помяться костюм. Она не могла не обратить внимание на Джессику.

«Бедная Джессика», – думала она.

Надев такой же костюм, что и все, сестра поникла, как увядший цветок, в ярком букете балерин. Она не привыкла быть частью толпы!

Но даже несмотря на то, что была так несчастна, Джессика танцевала превосходно, безукоризненно выполняя каждое движение.

«Почему же мадам Андре не видит, как хорошо она танцует?» – гадала Элизабет.

Наконец репетиция закончилась, и мадам Андре жестом велела девочкам сесть около нее на пол полукругом.

– Я в отчаянии! – воскликнула она, ломая руки и глядя на девочек умоляющим взглядом. – Я никак не могу найти подходящую куклу для нашего концерта. Я принесла вот эту, – продолжала она, доставая из бумажного пакета куклу, значительно меньше прежней. – Но вы же видите, что она не годится. Слишком мала! Подумайте еще раз. Кто-то может что-нибудь предложить? Нам обязательно нужна Коппелия, или наш концерт сорвется.

Все девочки грустно покачали головами, и тут Эми Саттон робко подняла руку.