Союз звезды со свастикой: Встречная агрессия

Если Мюнхен принято считать поворотом к войне, то советско-германский пакт означал пересечение рубежа необратимости в вопросе войны или мира — через несколько дней началась Вторая мировая война 1939–1945 годов, но впоследствии наиболее пострадавшей стороной стал как раз Советский Союз, вынесший на себе основное бремя войны и понесший не виданные ни в одной из прежних войн многомиллионные людские потери. Однако для В.М. Молотова, подписавшего пакт вместе с нацистским министром иностранных дел И. Риббентропом (отсюда распространенное наименование «пакт Молотова — Риббентропа»), существеннее было то, что в итоге войны «Сталин стал во главе половины земного шара!»^[667].

Во второй раз наследие советско-германского пакта громко сказалось в 1989–1991 годах, когда взрывная волна от заложенной пактом «мины замедленного действия» (А.Н. Яковлев) распространилась такими мощными кругами, что вызвала, как и полвека до этого, еще одну структурную перестройку международных отношений. Детонатором разительных перемен послужило признание советской стороной — публичное, на весь мир, впервые — факта подписания вместе с пактом Секретного дополнительного протокола^[668], зафиксировавшего «в строго конфиденциальном порядке» советско-германскую договоренность «о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе»^[669] и тем самым предопределившего незавидную участь целого ряда сопредельных с Советским Союзом малых восточноевропейских стран.

Безусловно, шумное раскрытие самой большой из тайн сталинской дипломатии — тайны Секретного дополнительного протокола^[670], существование которого столь долго и столь упорно отрицали все советские руководители, сыграло свою немаловажную роль в развале Советской империи. Достаточно напомнить, каким абсолютно безнадежным делом оказались после официального объявления секретных договоренностей с нацистской Германией «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания»^[671] попытки удержать от отпадения три прибалтийские республики, контроль над которыми Советский Союз установил в 1939–1940 годы по этим договоренностям. Мало того, народы, имевшие статус союзных советских республик, поспешили отделиться от России в поисках своей национально-государственной идентичности. Все республики — без исключения. Национальным меньшинствам, не имевшим союзного статуса, судя по трагедии Чечни, предстоит нелегкий путь в свободное будущее.

Однако тут требуется оговорка принципиальной важности. Наступившие решительные перемены в судьбах народов Советской империи были не спонтанно возникшими из-за разглашения Секретного протокола, а концом, громогласным финалом процесса, идущего издалека. Эти перемены потому и оказались столь глубинными по своему характеру, что явились итогом длительной исторической подготовки такой развязки. «Различные факторы, подготавливавшие российский кризис конца XX века, действовали в течение десятилетий, иные — в течение столетий»^[672].

В ряду таких долговременных факторов советско-германский пакт выделяется тем, что, вызвав эффект домино, он привел к череде необратимых глобальных изменений. Перемены в мире после Второй мировой войны, приведшие к развалу «мировой социалистической системы» и ее структур, как и конечному крушению Советской империи (Российской империи в коммунистическом варианте), были вызваны не столько Секретным протоколом (а тем более разглашением его тайны), сколько советско-германским пактом как таковым. Его, как показало время, историко-геополитическими последствиями^[673].

В связи с рассматриваемой в статье темой анализ причин провала переговоров СССР со странами Запада, которые велись весной и летом 1939 г. с целью организации противодействия агрессии в Европе, имеет большое значение. Позволяя вплотную подойти к постижению международной стратегии Советского Союза, приоритетных целей его предвоенного внешнеполитического курса.

Не вдаваясь в подробности этих переговоров (они достаточно документированы), ограничимся фактами самоочевидными. Советско-германский пакт был заключен в момент, когда политико-дипломатические переговоры с Англией и Францией, к середине августа 1939 г. вошедшие в стадию военных переговоров, еще продолжались. Не кто иной, как глава советской военной делегации на переговорах К.Е. Ворошилов заявил на следующий день после публикации в прессе текста пакта представителям западных стран — потенциальным участникам соглашения о коллективной безопасности, что «дальнейшие переговоры теряют всякий смысл»^[674]. Как и рассчитывал на то Сталин, западным делегациям пришлось «ни с чем» покинуть советскую столицу^[675].

---

667 Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. — М., 1991. С. 33. Записи за декабрь 1969 — июнь 1983 г.

668 О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года. (Постановление Съезда народных депутатов Союза Советских Социалистических Республик 24 декабря 1989 г.). // Правда. 1989. 28 декабря.

669 Секретный дополнительный протокол к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом. [23 августа 1939 г.] // Министерство иностранных дел СССР. Год кризиса. 1938–1939. Документы и материалы. В 2 т. — М., 1990. Т. 2. С. 321.

670 Первый и самый важный из шести секретных советско-германских протоколов 1939–1940 годов.

671 О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года. // Правда. 1989. 28 декабря.

672 Лацис О.Р. Тщательно спланированное самоубийство. — М, 2001. С. 476. См. также: Искендеров А.А. Закат империи. — М., 2001; Ожиганов Э.Н. Сумерки России. — М., 1996; Бузгалин А. В., Колганов А.И. Сталин и распад СССР. — М., 2003; Буровский А.М. Крах империи. Курс неизвестной истории. — Красноярск, 2004; Гайдар Е.Т. Гибель империй. Уроки для современной России. — М., 2006 и др.

673 См., например: Филитов А.М. Советская политика и объединение Германии (1989–1991 годы). // Отечественная история. 2004. № 6. С. 45–60.

674 Краткий отчет о работе совещания военных миссий СССР, Англии и Франции. Август 1939 г. Секретно. // Министерство иностранных дел СССР. Документы внешней политики СССР (ДВП СССР). — М., 1957. Т. 22. Кн. 1. С. 669.

675 После подписания советско-германского пакта члены Политбюро собрались за обеденным столом у Сталина, который «был в очень хорошем настроении, говорил: вот, мол, завтра англичане и французы узнают об этом и уедут ни с чем». — Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева. // Вопросы истории (ВИ). 1990. № 7. С. 86.