15  

Я весь измучился от мыслей и наконец позвонил Ботёботё.

– Слушай, ко мне только что заходила Мосёмосё, оставила мне курякуря. Говорит, в благодарность. Послушай, я теперь влип.

– Да ладно вам, сэнсэй, не принимайте близко к сердцу, – сказал Ботёботё. – Из-за налоговых служб Мосёмосё все равно бы пришлось его отдать кому-нибудь. Забирайте, забирайте. Вещица ведь отменная. А вашей женушке я и сам все как следует объясню. Все нормально, забирайте.

И теперь я каждый день наслаждаюсь курякуря. Вещица и правда оказалась куда лучше, чем я думал. Теперь я ее уже не отдам.

A Hard Rain’s A-Gonna Fall

Это не рассказ, а быль.

В то время я жил в Кокубундзи, и вот однажды сел в электричку, чтобы съездить за хлебом в булочную «Saint-Germain», что на станции Мусасикоганэи. Почему я поселился в Кокубундзи и почему нужно было специально ехать за хлебом на электричке в «Saint-Germain» в Мусасикоганэи (хотя это всего лишь одна остановка), объяснять слишком долго, поэтому я и не стану. Вот, например, сейчас я сижу у себя в квартире в Бостоне, в футболке «Banana Republic», пью кофе из огромной кружки, слушаю CD «Величайшие хиты Боба Дилана, выпуск 2», недавно купленный в магазине «Tower Records», и записываю эту историю. Однако если начну объяснять все приведшие к этому обстоятельства, пущусь рассказывать, какой своевольный ветер занес меня, словно лист, в это место, придется написать целую книгу. Нет, честное слово, напишу книгу. Одну главу о футболке из «Banana Republic», другую – о Бобе Дилане… в таком вот духе. Правда, сомневаюсь, что эту книгу захотят читать.

Поэтому я решил не вдаваться в лишние пояснения. Ведь это всего лишь очень короткий рассказ. Поэтому просто представьте, как я сел в электричку с Кокубундзи, чтобы купить хлеба в булочной на Мусасикоганэи. Мне двадцать с небольшим, у меня длинные волосы. На мне яркая бейсбольная куртка (до сих пор у меня), купленная в магазине «Backdrop» на Сибуя (интересно, существует ли магазин до сих пор?). Я пока еще не пишу романов. Я женат, и у меня три или четыре кошки. Парламентская демократия во мне вызывает недоверие, и я ни разу не ходил на выборы. Трижды был на фестивале «Вудсток». Электрички центральной линии – кирпичного цвета (правда, что ли?), а за окном – осень. Пусть у страны и огромные долги, пусть «Yomiuri Giants»[16] и одержали победу, все равно осень – красивое время года.


Однако перед турникетом на станции Мусасикоганэи я обнаружил, что потерял свой билет в электричке. Перерыв все, что можно, я так и не смог его найти. Он как будто провалился во временную дыру. Наверное, вы удивитесь, как же можно потерять билет всего за одну остановку. А может, и не удивитесь (я ведь часто теряю билеты). Однако служащий станции Мусасикоганэи совершенно не хотел верить, что я приехал с Кокубундзи.

– Послушайте, господин пассажир, все, кто теряет билеты, говорят, что сели на предыдущей станции. Это просто раздражает, – неприязненно сказал он мне с таким выражением на лице, словно ему на ужин подали тарелку с горкой мелко нарезанной газеты; а я ведь действительно сел на станции Кокубундзи, чтобы съездить за хлебом.

За следующие двадцать лет со мной приключались разные неприятные истории. Бывало так тяжело, что и заснуть не мог. Но я почти все уже забыл. Думаю, и дальше буду забывать. Ведь это ничто по сравнению с тем приятным осенним утром на станции Мусасикоганэи, когда мне не поверили, что я потерял билет, хех.

Лгунишка Николь

Лгунишка Николь жила в районе Дзингумаэ Нитёмэ. Иногда заходила ко мне в гости. Кто ей дал такое прозвище, я не знаю, но все соседи называли ее «лгунишкой Николь». Николь-то Николь, а на самом деле от макушки до пяток она была японкой. Почему ее стали так называть, я не знаю. Как бы там ни было, Лгунишка Николь и правда ловко привирала. Понимая, что она врет, все окружающие попадались на ее обман. Это невероятный талант. У меня бы так не получилось.

В прошлом месяце она зашла ко мне и сказала, что хочет мне открыть свой большой секрет. А затем выпалила с серьезным видом:

– По правде говоря, у меня от рождения три груди.


Я подумал, что это наверняка враки. Ведь передо мной – Лгунишка Николь. Да и я ведь не такой дурак.

– Ого, какой ужас, – парировал я как ни в чем не бывало.

– Я не вру, – сказала Лгунишка Николь и захныкала. – Это правда. У меня три груди. А у всех остальных людей – только по две.

  15  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×