Глава 7
Три погибших инкассатора, убитый коммерсант из бывших… И ни одно преступление не раскрыто. Было о чем задуматься.
– Ладно, инкассаторы – это не только наша головная боль, – сказал Степан, хмуро глянув на Комова. – А Стежков? Кто его убил?
– Да есть тут один жук… Саня его всерьез не принимал, но мне сказал. Шведов его фамилия, зовут Валентин. А в зоне Валей звали… Его еще в Бутырке опустили, такие же уроды, как Стежков…
– И теперь он им мстит? – небрежно усмехнулся Круча.
– Ну, моя версия такая.
– Если его Валей звали, то смотри, как бы тебя Шахерезадой не назвали. Если ты мне сказки здесь рассказываешь…
– Ага, сказки, – кивнул Кулик. – Тысяча и одна версия…
– Одной версии может хватить, – не сдавался Комов. – Нутром чую, Шведов Стежкова замочил. Нутром чую, а доказательств нет. Разве что алиби очень хлипкое… В общем, парень хорошо держится, на развод не ведется…
– Хорошо держится, – хмыкнул Кулик. – На тебя чуть с кулаками не бросился.
– А это я его нарочно из себя вывел. У него же зуб на меня. Он считает, что это я его шесть лет назад посадил… Ну был грех, думал я, что Шведов подругу свою застрелил… Ну, может, не совсем думал, но за двумя зайцами погнался… Одного зайца упустил, а из второго петуха сделали. Но это не по моей вине… Артурчик там какой-то счеты с ним свел, из-за убитого…
– Артурчик? – нахмурился Степан. – Кто такой?
– Да черт его знает… Да и не в том дело. Шведов с тех пор страшно злой на уголовников. В зоне ответить он им не мог, а здесь – пожалуйста. Стежков на него наехал, и на тебе, умирать подано.
– Это все домыслы.
– Да, но мое нутро криком кричит. Шведов Стежкова сделал. Он!.. А доказательства будут. Я с него не слезу, пока он не расколется…
– Где он сейчас?
– Отпустил. А толку его здесь держать?.. Я его уголовниками пугал, не ведется… Я так думаю, не было с ним ничего такого. Опустить опустили, но не до конца. Взгляд у него… У сломанного человека такого взгляда не бывает. Отчаянный взгляд, с такими глазами, как у него, в войну на амбразуры бросались… Не простой он парень, ох не простой…
Федот хотел еще что-то сказать, но в этот момент в дверь стукнули, и Степан увидел всполошенного майора из дежурной части.
– Товарищ подполковник, тут у нас вызов – машину на Пролетарской расстреляли! С инкассаторами машину!..
Степан не стал ничего выяснять. Надо было как можно скорей ехать на Пролетарскую, там все и прояснится.
На место происшествия он прибыл еще до появления оперативно-следственной бригады.
Инкассаторский «уазик» стоял на перекрестке двух улиц, у светофора. Картина удручающая – лобовое стекло выбито, в салоне кровавая каша – водитель и сидевший с ним инкассатор убиты, у одного три пулевых отверстия в голове, вернее, в том, что от нее осталось. И в глубине салона лежал на полу человек в униформе частной охранной структуры…
Из-за расстрелянной машины на перекрестке образовалась пробка, но автомобили мало-помалу из нее выбирались. Могло оказаться так, что машины, водители которых были свидетелями происшествия, разъехались, но нет, одна стояла – у самого светофора, впереди «уазика». Оказалось, что и там произошла трагедия, но, к счастью, без летального исхода.
Это был старенький «Опель», по всей видимости, чем-то помешавший преступникам. По нему полоснули автоматной очередью, но водитель отделался пулевым ранением в руку. К счастью, кроме него, в машине никого больше не было, а то жертв могло быть и больше…
Худосочный мужчина с большими залысинами на голове и пышными усами сидел на водительском кресле, поставив ногу на дорогу. Рядом с ним стояли люди, кто-то из них уже успел наложить повязку на руку.
– «Скорую» вызвали? – спросил Комов.
– Вызвали, – кивнул потерпевший. И даже умудрился улыбнуться через силу. – Мне то что, а этим уже не поможешь…
– Вам больно? Говорить можете?
– Больно. Но говорить могу…
– Что вы видели, как все произошло?
– Да так и произошло. До сих пор понять не могу, как такое могло случиться… Такое только в кино и увидишь. Только в кино пули с экрана не летят, а тут… Они убить меня хотели. Они стреляли в меня…
Мужчина уже не улыбался. Нахлынувшие воспоминания загнали его в истерический ступор. Степану пришлось присесть перед ним на корточки; легонько хлопнув по коленке, он плавно помахал раскрытой ладонью перед его глазами.
– С чего все началось? – хлестко спросил он.