Голос призрака

— Она в восторге от соединения двух наших семейств. Тебе не понять, какое значение будет иметь этот брак. А она понимает, так же как ее дражайшие родители. Миллисент слишком практична, чтобы не понимать, что даже при самой удачной сделке приходится идти на определенные уступки.

— Какой ты расчетливый!

— Все учитывается для пользы дела.

— Я устала.

Спокойной ночи. Он схватил меня за руку.

— Значит, ты говоришь, что больше меня не любишь?

— Я никогда не любила тебя. Это было нечто совсем иное, как я теперь понимаю.

— Ну, знаешь, как это ни назови, а чувство было достаточно сильным, не правда ли?

— Я вела себя глупо, абсолютно ничего не понимала в жизни. Прошу тебя, Джонатан, забудем об этом. Ты женишься, будешь подолгу находиться в Лондоне. Вряд ли мы сможем когда-либо возобновить наши отношения.

— Ты действительно этого хочешь?

— Всем сердцем.

— Для такого мужчины, как я, это вызов. То, что недостижимо, всегда более желанно, чем то, что само идет в руки. Ты бросаешь мне вызов, Клодина.

— Повторяю, оставь меня в покое.

Доброй ночи. Уже в дверях я услышала, как он, смеясь, сказал:

— Никогда не оставлю, не надейся.

Я вбежала в холл. Дэвид и Гарри только что вернулись.

— Благополучно доставили домой, — сказал Дэвид, имея в виду Эви. Он обнял меня рукой, а я ему улыбнулась.

— Ты устала, — заметил он.

— Да, сегодня был долгий день.

— Крестины удались на славу, — сказал Гарри. — Детишки отличные… вообще.

— А Амарилис в особенности, — гордо сказал Дэвид. — Она у нас красавица.

Гарри с улыбкой заметил:

— Любящий отец.

— Кажется, Эви понравилось у нас, — вставила я.

— О да, — согласился Дэвид. — Уверен, что ей очень не хотелось уходить домой. Старуха Трент ждала ее. В одном из окон горела свеча. Очевидно, она караулила. Она выскочила навстречу и хотела заманить нас каким-то джином, то ли терновниковым, то ли бузиновым, то ли оду Ванниковым, в общем, чем-то таким… Мы отговорились только поздним часом.

— Она очень печется о своих внучках, — заметила я.

— В этом нет сомнения, — поддакнул Гарри.

Мы проводили Гарри в отведенную ему комнату, пожелали доброй ночи и удалились. Мы с Дэвидом пошли к себе.

— Сегодня был такой счастливый день! Что если мы осторожненько заглянем в детскую, как там она?

Мы встали по обе стороны от спящего ребенка. Дэвид с восторгом смотрел на Амарилис. Ничего… Ничего не должно нарушать ее счастья.

ВСТРЕЧА В КАФЕ

Наступило Рождество. Начались обычные празднества и игры. Как и в прошлые годы, пришли соседи: миссис Трент с внучками, Фаррингдоны и, конечно же, Петтигрю. Леди Петтигрю сказала, что лучше бы собраться на Рождество в этом году у них, но дети затрудняли поездку и поэтому легче отметить праздник в Эверсли.

Свадьба Джонатана и Миллисент должна была состояться в июне, вот тогда-то мы и поедем к ним, сказала матушка, поскольку дети уже подрастут.

Трудно поверить, что всего год назад наш роман с Джонатаном был в самом разгаре. В последний святочный день я резко оборвала его и почти сразу же обнаружила, что беременна.

Гарри Фаррингдон никак не проявлял себя, и я поинтересовалась у матушки, намерен ли он что-либо предпринимать.

— Ухаживание, если это можно назвать так, кажется, еще продолжается.

Могу сказать, что Эви влюблена.

Это подтвердит любой.

— А Гарри?

— Вроде бы и ему нравится ее общество.

Тебе не кажется, что все дело здесь в его родителях?

— Или в ее бабушке.

— Но он ведь женится не на родственниках жены…

— Нет.

Но они могут стать неким препятствием. Мне кажется, что Гарри необычайно осмотрительный молодой человек.

— Хорошо, я думаю, он скоро решит это.

— Должна сказать, что ты предоставляешь им все шансы. Ты станешь свахой, Клодина. В конце концов, кто о них еще позаботится?

Я не сказала ей, почему делаю это, так как не была уверена, расстроит это ее или нет. Но у меня было твердое убеждение, что я должна помочь Эви, чем могу, и, без сомнения, ей очень бы хотелось породниться с семьей Фаррингдонов.

Джонатан вернулся в Лондон. Все были напуганы войной. Казалось, что в Европе Франция добилась успехов. Дикон был в Лондоне вместе с Джонатаном, и теперь, когда у матери на руках был ребенок, она не сопровождала его так часто, как всегда. В январе поводов для тревоги стало больше, когда Утрехт, Роттердам и Дорт попали в руки французов, и Стэдфолдэр с семьей бежали в Англию в лодке. Они чудом спаслись, поскольку сильно похолодало и все замерзло.