Аромат жасмина

— Ты рада, что выбрала меня? — смеясь, спросил Алекс и сразу посерьезнел. Он отлично понял, что Кей снова намекает на свое нежелание оставаться в поселке.

— Да.

Они посмотрели друг на друга и смутились. Мысль о том, что это последний их вечер вместе, угнетала.

Алекс нарушил молчание:

— Так ты целовалась с ними?

— С кем?

— С девчонками?

— Ты больной. Ты хуже убийцы, у тебя с головой не все в порядке. Тебя нужно сдать в сумасшедший дом.

— А с юным Тимом? Ты произвела на него неизгладимое впечатление. Может, ты вернулась назад и чмокнула его?

— Я скажу своему брату Адаму, что ты плохо со мной обращался, и он побьет тебя.

Алекс рассмеялся:

— Ах, как же я буду скучать по тебе! Ты развеселила меня, когда я уже думал, что никогда в жизни не улыбнусь.

— Тебя не было бы в живых, если бы не я. — Кей говорила совершенно серьезно, а взгляд ее был сердитым.

Алекс вновь занялся лошадью.

— Нет, ты со мной не поедешь, и не начинай сначала. Лучше расскажи, как здесь кормят. Вполне возможно, с завтрашнего дня я буду есть на обед только аллигаторов. Интересно, каковы они на вкус?

— Надеюсь, вкус у них будет такой же, как у тухлого осла, — буркнула Кей, глядя ему в спину. — И не думай, что сегодня мы ляжем в одну кровать. Я этого не желаю. Ты, Александр… Йейтс, неблагодарный, бездушный, вечно всем недовольный негодяй. Жаль, что я не помню те слова, которым меня учил брат, иначе я обозвала бы тебя по-другому. — С этими словами она вышла из конюшни и в сердцах хлопнула дверью.

Обернувшись, Алекс посмотрел на дверь и вздохнул. Он действительно будет скучать по ней.

Кей лежала на кровати — одна — и боролась с подступающими слезами. Когда она вышла из конюшни, оказалось, что за дверью ее поджидают близнецы, горя желанием задать ей новые вопросы и просто прикоснуться к ней. Они были настолько откровенны в своих авансах, что Кей едва не выложила им всю правду о том, что она женщина. Однако она понимала, что делать этого нельзя.

При мысли, что ей предстоит общаться с ними в течение долгого времени, ей захотелось прыгнуть в седло и ускакать прочь. Даже одна неделя рядом с ними — не говоря уже о двух или трех — вызывала у нее отвращение.

Но хуже всего было то, что после всех испытаний ей предстояла встреча с Тэлли. С Тэлли! С братом, которому больше всего на свете нравится выставлять ее полной неумехой!

В голове зазвучал его голое: «Значит, ты прямо в бальном платье верхом поехала спасать приговоренного преступника? А ты не побоялась запачкать платье? Или испортить прическу?»

Он будет вот так донимать ее, а ей придется его слушать.

Хотя его можно пристрелить, подумала Кей. Ранить в плечо. Или в бедро. Рана заживет быстро, зато он на время заткнется.

Кей так увлеклась воображаемой расправой с братом, что не услышала стук в дверь. Так как днем Благодать строго запретила девочкам беспокоить постояльца, Кей решила, что пришел Алекс, чтобы извиниться. Красиво уложив волосы вокруг лица, она крикнула:

— Входи.

Когда дверь приоткрылась и в образовавшейся щели появилась голова Благодати, Кей принялась поспешно убирать волосы под голову.

— Извините, что тревожу вас, но я хотела спросить, что было в письме мистера Коннора. Плохие новости?

— Нет, — ответила Кей. — просто вести из дома.

— Я заметила, что когда вы вышли из конюшни, вы были не в духе, и я подумала…

Кей напомнила себе, что надо соблюдать осторожность. За долгое путешествие с Алексом она отвыкла быть среди людей и забыла, что окружающие могут многое подмечать.

— Нет, у нас с братом случилась обычная размолвка.

— А-а, — протянула Благодать. Она смотрела на руки Кей и, кажется, хотела еще что-то сказать, только не знала как. — Вот и хорошо. Я про письмо, Надеюсь, с мистером Коннором все в порядке.

Тут Кей сообразила, чего добивается Благодать: ее интересует сам дядя Ти-Си.

— Он очень высокого мнения о вас.

— Да? — Благодать засияла и улыбнулась. — Я тоже считаю его достойным человеком. Он рассказывал вам, как мы с ним испытывали ящик с рисовальными принадлежностями?

— Что-то говорил, — вежливо солгала Кей. Все, что касалось женщин, Ти-Си держал в тайне, в беседе он мог упомянуть только какую-нибудь индианку из племени, где он побывал. — Только вот подробностей я не знаю.

— Вы не против? — спросила Благодать, указывая на стул возле кровати.