Млава Красная

Чем ближе становился день, когда самой Зинаиде предстояло стать чьей-то женой, тем сильней она сочувствовала разлучённым сердцам. Нужно было обладать талантом Чудинова, чтобы великая княжна вместо умиления испытала жгучее желание надавать влюблённому без надежды герою оплеух и вытолкать его взашей. Каков будет её собственный муж, Зюка старалась не думать – если ты рождена Алдасьевой-Серебряной, твою судьбу решит василевс. Единственное, в чём можешь быть уверена, так это в том, что в девках тебя не оставят. Великая Софья раз и навсегда позаботилась о младших родственницах, обязав государей находить им женихов либо августейших кровей, либо из родов, «немалые заслуги пред Отечеством имеющих и награды за то достойных». С мужеским полом урождённая княжна Чемисова тоже управилась, повелев брать жён если не рода Киева, то дочерей и сестёр правящих государей, а в случае самовольства из череды наследников быть исторгнутыми. Геда объяснил сестре, что хитрая василисса таким образом отсекла неугодных ей претендентов…

Нет, конечно, её не выдадут за ужа или же врана, как царевну из сказки. Крёстный озаботится разузнать о женихе всё, поговорит с государем, и слабоумного или невоздержанного на питие просто не допустят до смотрин. И будущего мужа она увидит не за день до свадьбы – переписка, визиты, она поедет в Европу, кандидат в женихи посетит Анассеополь… Им дадут стерпеться.

А уж как там насчёт «слюбиться» – сие не для великих княжон.

– Примечательные стихи, – разбил неожиданную тишину папенькин голос, – весьма примечательные, только вы, душа моя, зря так о ружейной охоте отзываетесь. Отменная, доложу вам, штука…

– Я не поклонник бессмысленного истребления свободных тварей. – Толстый поэт предпринял попытку поклониться. – Лишь в слиянии с первозданной природой мы обретаем совершенство и счастие…

Папенька не ответил, он ещё по дороге решил не толочь воду в ступе. Сказал то ли комплимент, то ли нет и отошёл с неведомым образом затесавшимся к литераторам бароном Крузе. Зинаида поправила браслет и приготовилась к дурацкой беседе.

– Ты ведь ещё не знакома с Кнуровым? – на весь зал осведомилась глубоким басом Варвара и, не дожидаясь ответа, развернулась к поэту. – Денис Платонович!

– Ваше сиятельство! – взвыл кудрявец, словно читая очередной стих. – Я у ваших ног!

– Передаю тебя Зинаиде Авксентьевне, – усмехнулась старая графиня, – у неё ножки помоложе, вот к ним и припадай.

– Ваше высочество, – просиял поэт, – смел ли я надеяться…

– Почему бы и нет? – Зюка выдавила из себя что-то похожее на улыбку. – Рано или поздно я узнаю? всех… друзей бабушки. Про вас же я наслышана и от дядюшки Егория Кронидовича. Он весьма высоко ценит ваши элегии…

– Я буду счастлив прочесть вам любую. – Зюке показалось, что поэт плотоядно облизнулся. Княжна приготовилась к неизбежному, но её спас выросший как из-под земли Гаврила. Вернее, спас бы, будь он кем-нибудь другим.

– Зинаида Авксентьевна! Какое немыслимое счастие вновь видеть вас! – Чудинов изысканно поклонился. Многие дамы полагали литератора столь же интересным, сколь и одарённым. Зинаида с ними не спорила – улыбки Гаврилы были столь же тошнотворно приторны, сколь и его писания.

– Зинаида Авксентьевна, – не замеченный ранее господин с неприятно знакомой родинкой, кажется, философ и историк, протиснулся вперёд, – что вы скажете об «Изгнаннике любви»? Не правда ли, волнующе?

– В той же степени, что и стихи Дениса Платоновича, – нашлась Зюка, высматривая папеньку. Барон Крузе куда-то делся, и Авксентий Маркович обречённо беседовал с двумя господами, один из которых был чудовищно худ, другой нервен и лыс. Авксентий Маркович перехватил взгляд дочери и ободряюще кивнул. Великий князь был не из тех, кто задержится в обители Муз и Разума долее необходимого.

– Варвара Виссарионовна – наш добрый гений, – напомнил о себе Кнуров. – Её доброта безмерна.

– И она будет вознаграждена в веках, – оживился философ. – Гений Дениса Платоновича и Гаврилы Дмитриевича обессмертит имя их покровительницы.

– Имена всех наших добрых друзей, – галантно уточнил Чудинов. – Я был бы счастлив посвятить свой новый роман Зинаиде Авксентьевне.

– Увольте! – Вырвавшийся возглас следовало немедленно подсластить, и Зюка торопливо добавила: – Я ещё не совершила ничего достойного, и потом мой брат… Он будет возражать.