Media Sapiens-2. Дневник информационного террориста

• Каждый день война,
• Каждый день война,
• Каждый день война,
• Каждый день…

Все занимает какие-то секунды, у меня перед глазами бегут радужные круги, и тут машину сотрясает. Довольно сильный удар приходится в водительскую сторону, нас встряхивает, удавка ослабевает, видимо, оттого, что Алексеева отбрасывает назад. Водитель утыкается лицом, в подушку безопасности, я слышу, как сзади кто-то кричит: «Двеееерь!»; автоматически сбрасываю удавку, открываю дверь и бросаюсь вон из машины. Мне все ещё не хватает воздуха, я держусь за горло, но инстинкт загнанной жертвы гонит меня вперёд. Я поворачиваю налево во двор, в котором мы когда-то бухали студентами, пересекаю детскую площадку и готовлюсь повернуть ещё раз налево. Я оборачиваюсь на бегу и вижу, что в водительскую дверь машины, в которой меня везли, уткнулась «Газель» с тентом. Её водитель, видимо, боится вылезти из кабины. Зато из машины сопровождения не побоялись вылезти два охранника, один из которых достал пистолет и целится им в мою сторону. Я поворачиваю за угол и слышу, как сзади ухают два выстрела. Я выбегаю обратно на Солянку и бегу вниз, к скверу, туда, где стоит памятник Кириллу и Мефодию…

В себя я прихожу где-то в конце Варварки. Я зaбежал в какой-то переулок, спрятался под арку, массирую горло и отчего-то ощущаю нехилую эрекцию. Возможно, это присуще всем висельникам или удушенным, возможно, это азарт гонки, возможно и скорее всего даёт о себе знать более чем недельное воздержание. В любом случае, потрогав себя в районе ширинки, я, наконец, осознаю, что всё ещё жив.

Посмотрев по сторонам, я думаю о том, куда мне идти. Пройдя переулок до конца, я попадаю на Биржевую площадь, дальше ноги сами несут меня к зданию ГУМа. В ГУМе я останавливаюсь у банкомата, засовываю карточку и снимаю все до остатка. Получается что-то около трёхсот долларов. В ближайшем салоне сотовой связи я покупаю самый дешёвый аппарат и набираю Вадима. Я жду гудков пять, вероятно, Вадим решает отвечать или не отвечать неизвестному номеру. Наконец в трубке слышится «алло».

— Алё, Вадим, это Дроздиков.

— Что? Простите, с кем я говорю?

— Вадим, не придуривайся, ты знаешь, с кем ты говоришь, это я, Антон.

— Простите, но Антон Дроздиков погиб. До свидания.

— Алё, не вешай трубку.

— Что вы хотите?

— Ты думаешь, ты соскочишь? Ты думаешь, что с тобой получится по-другому? Послушай, Вадим, мне нужна твоя помощь. Причём, помогая мне, ты в общем-то поможешь себе.

— Спасибо, мне помогать не нужно.

— Блядь, ты идиот, ты не понимаешь, с кем ты играешь? Ты думаешь, что ты умнее других? А что, если завтра ты окажешься на моём месте?

— Я считаю, что каждый находится ровно на том месте, которое заслуживает. Я заканчиваю разговор, всего доброго.

— Вадим, ну почему ты такая сука?

— Вы знаете, в своё время Антон Дроздиков сказал мне: «Мы не оставляем друг другу ни одного шанса, родной».

— Но Антон Дроздиков тебе в своё время этот шанс оставил, не помнишь?

— Помню. Он ошибся. До свидания.

Я перезваниваю. В этот раз Вадим отвечает сразу:

— Да.

— Алё, Вадим, подожди, я тебе сейчас кое-что расскажу.

— Вы ошиблись номером.

Первой моей реакцией было запустить телефон об стену. Я размахнулся, но, вспомнив, что денег больше нет, а связь нужна, я положил телефон в карман и двинулся в сторону Никольской улицы.

В павильоне с надписью «ЕДА-2» я купил сосиску в тесте и бутылку «Байкала». Расположившись под красным зонтом с надписью «Кока-Кола», я медленно жевал этот шарж на классический хот-дог. Ел я скорее из необходимости питаться, нежели от голода. Вкус сосиски вкупе с названием павильона рождал нездоровые ассоциации с секонд-хендом в области гастрономии. Вспоминалась пресловутая «осетрина второй свежести» и название магазина из прошлого — «Вторая молодость», в котором продавались ношеные дизайнерские вещи.

Я достал телефон и набрал номер Сашки Епифанцева. После непродолжительной паузы оператор ответил мне, что абонент временно не обслуживается. Вероятно, неприятности были не только у меня. Последний из номеров, которые я помнил на память, был сотовый Никитоса. Удивительно, но Никитос ответил. Уже после второго гудка он рявкнул:

— Да.

— Никит, это Антон.

— Кто?

— Антон Дроздиков.

— Во дела! — практически без паузы ответил Никитос. — Ни фига себе. Ты живой?

— Так получилось. Никит, мне нужна твоя помощь. Мы можем сегодня встретиться?