Мусорный ветер
— Здрасьте, уважаемые. Мне к Магомету нужно, знаете такого?
Публика, наводнившая в эти утренние часы Даниловский рынок, состояла в основном из экономок, закупающих продукты в хозяйские дома, домохозяек, не доверяющих закупку продуктов экономкам ввиду собственной патологической жадности, сотрудников различных проверяющих органов и молодых людей спортивного телосложения с помятыми лицами. Довольно быстро я нашёл мясные ряды, выбрал из линии многочисленных кавказских торговцев молодую пару и подошёл к ним.
— А ви кто? — осведомился мужчина и сверкнул золотым зубом.
— Я от Исы. Мне замазка нужна. Для внешних работ.
Мужчина изменился в лице, что-то шепнул на ухо своей женщине, и последняя умчалась.
— Щас придёт Мага, дарагой. Может, пока тэбэ ягнёнка раздэлать?
— Спасибо, не надо.
— Как скажэшь, дарагой, — сказал мужик с интонацией, в точности повторяющей интонацию Вахи с грузинской границы.
«У них у всех одинаковое произношение, что ли?» — подумалось мне.
Через пять минут ко мне подошли два молодых кавказца в спортивных костюмах.
— Ви к Магомету?
— Я, — мне стало несколько неуютно, — а кто из вас Магомет?
— Пойдём с нами, пажаласта, — хором сказали они.
Мы вышли из здания рынка и подошли к наглухо тонированной «шестёрке» грязно-бежевого цвета. Один из кавказцев сел за руль, второй вместе со мной на заднее сиденье. Тронулись. Дорогой молчали. Минут через двадцать «шестёрка» подъехала к ряду богом забытых гаражей.
«Пожалуй, могут и ебнуть», — пронеслось у меня в голове.
— Виходы, — сказал мне водитель.
Меня проводили к большому гаражу, открыли ржавые ворота, и я зашёл внутрь. На полу и стенах гаража лежали ковры. В углу лежал на топчане старик в тёмно-синем деловом костюме и чёрной каракулевой папахе. Рядом со стариком стояла тумбочка с телевизором. Телевизор был накрыт чёрной тканью. На телевизоре стоял маленький магнитофон, разливающий вокруг горскую мелодию. Это была какая-то арабская песня в трансобработке. Ритм то учащался, то спадал, а голос вокалиста протяжно пел на одной ноте один и тот же куплет.
Старик курил кальян. Один из спортсменов что-то отрывисто сказал ему гортанным голосом на национальном языке и вышел с поклоном.
— Здрасьте, я от Исы, — обозначил я своё присутствие.
Старик кивнул, не вынимая мундштука изо рта.
— Мне замазка нужна. Для внешних работ.
Старик снова кивнул.
— У вас есть такая?
— У миня разное есть. Сикок тэбе, а? — Магомет наконец вытащил мундштук и внимательно посмотрел на меня.
— Мне-то? Ну… ну давайте килограмм девять?
Старик приподнялся на локте.
— Скажы, нэверный, ты хочэш девятиэтажный дом пэрэстроить, а?
— Не знаю, а что, это много, что ли?
— Эта много? Смотря для чего тебе, — Магомет встал с топчана, — эта, билядь, очень много. Ты какой площад работать будэш, а?
— Да как сказать? — Я прикинул в уме размеры первого этажа здания «Фонда». Если что, всё начнётся на первом этаже. — Метров двести.
— А сикок страитэлей вокруг тибя будет?
— В смысле? А… врагов-то… рыл десять.
— И ты… эта на каждый рыл хош па килаграм замазки? Скажы, нэверный, какой шайтан замутил тэбе мозг, говоря про свойства замазки?
— А что, в ваших краях знают про замазку? — вспомнил я традиционный для сказок «1001 ночи» оборот.
— В наших краях, — старик, хромая, подошёл вплотную ко мне, — в наших краях замазка саэдиняют с рубленый гвозд. Палучаитса шрапнэль, понял, да? Дастатачна всего адын кило. И эта в горах. В городе — можна полкило брать.
— А как эта шрапнель разлетается?
— Хаатычна! Радиус сто мэтров — живых нэт. Мёртвых нэт. Толко мясной пыль. Как кюфта.
Я поморщился:
— Все равно давайте девять. Вдруг большой дом будет и строителей много?
Старик воздел руки вверх, видимо, отмечая, что все в руках Аллаха, и вернулся к топчану.
Я стоял у входа, переминался с ноги на ногу и не понимал, что делать дальше. Я посмотрел на накрытый тканью телевизор и спросил Магу:
— Скажите, а почему у вас телевизор тряпкой накрыт, как зеркало при покойнике?
— Нэ смотрю, — Мага посмотрел в сторону телевизора и спокойным тоном добавил: — Его шайтан делал.
— А радио слушать можно? — усмехнулся я. — Разве его не шайтан делал?
— На вашей земле Иблиса избежать нэльзя, — старик презрительно сплюнул через плечо, — а раз нэльзя избежать, то уж лучшэ его слушат, чэм сматрет, понял, да?