Темный горец

    Какое-то время она бродила по городу, слепо проталкиваясь сквозь толпы людей, не имея понятия, куда она шла. Опустив голову, она гуляла, пока солнце не перевалило за полуденный час, спустившись позади небоскрёбов, и не заскользило по горизонту.

    Она гуляла до тех пор, пока не обессилела до такой степени, что не могла сделать больше ни шага, тогда она рухнула на скамью. Она не могла вынести мысли, что ей придётся вернуться в свою квартирку, она не могла вынести мысли о том, чтобы пойти в пентхаус Дэйгиса. Она не могла вынести мысли о том, чтобы быть где-нибудь, в сущности быть вообще.

    И всё же… подумала она, возможно, это поможет. Может, просто быть среди его вещей, чувствовать снова его запах на подушке, трогать его одежду…

    Будет невыносимо мучительным.

    В полном несогласии с собой, она встала и начала бессмысленно бродить снова.

    Ночь спустилась, и полная луна украшала небо к тому времени, как Хло обнаружила, что стояла у входа элегантного фойе здания Дэйгиса. Она точно не принимала решения приходить сюда, она просто гуляла до тех пор, пока её ноги сами не принесли её куда-то.

    Итак, подумала она печально, вот я и здесь. Готова или нет. Она протащилась мимо пропускного стола, вяло взмахнув им ключами. Они пожали плечами - их действительно следовало уволить - подумала она, когда открывала ключом лифт на сорок третий этаж.

    Когда она вошла в прихожую, у неё затряслись ноги и, в своей голове она переживала всё это снова. Первый день, когда стояла у его двери, сжимая третью Книгу Мананнанов, называя мужчину, которому она должна была её доставить, всеми отвратительными именами, какие только могла придумать. Беспокоясь, что какая-то красотка могла испортить том. Насмехаясь над золотыми петлями. Входила в его дом и видела клеймор, висящий на стене над камином - артефакт, который увлёк её к её судьбе.

    Была пойманной под его кроватью. Притворялась, что была французской горничной.

    Он поцеловал её в тот первый раз.

    О, чего она только не отдала бы за то, чтобы иметь возможность вернуться во времени и пережить всё это снова! Она согласилась бы на любой из тех дней. И если бы у неё было это снова, она никогда бы не стала сопротивляться его обольщению. Она жадно упивалась бы каждым мигом.

    Но такое желание было бесполезным. Ни она, ни кто-нибудь ещё никогда больше не вернуться назад во времени снова.

    Драстен сказал ей, что в ночь, когда исчез Дэйгис, он почувствовал, что мост в кругу камней перестал действовать. Он сказал, что это было так, словно сила, которую он чувствовал всю свою жизнь просто ушла. На следующий день, он и Кристофер обнаружили, что таблички, которые содержали священные формулы, тоже исчезли, как и воспоминания о них, хранимые в их памяти, как часть их обучения.

    Что бы ни сделал Дэйгис той ночью, она выполнил одну вещь, которую хотел. Келтары больше не несли долга по защите тайн перемещения во времени. Они, наконец, освободились от огромной ответственности и искушения. Способные, наконец, жить простой жизнью.

    Как бы понравилось это Дэйгису, подумала она с грусной улыбкой. Он ничего так не хотел, как быть простым человеком. Носить цвета своего клана снова. И хотя он никогда не говорил этого, она знала, он хотел детей. Хотел иметь свою собственную семью также, как и она.

    Как жизнь могла так надуть меня? хотелось ей закричать.

    Придавая себе решимости перед атакой ещё более мучительных воспоминаний, она открыла ключом дверь (чудо из чудес, он действительно закрыл её на замок, когда они ушли) и толкнула её. Она пошла прямо к камину и погладила пальцами прохладный металл клеймора.

    Она понятия не имела, сколько времени простояла здесь в темноте, омываемая только слабым светом полной луны, проливающегося сквозь стеклянную стену, но в итоге, она бросила свою сумочку на пол, и упала на диван.

    Позже она мужественно осмотрит остальное в пентхаусе. Позже, она затащит себя в его великолепную кровать и заснёт, окутанная его запахом.

    Я не с тобой сейчас, я в ином мире, ибо только в этом случае я когда-либо позволил бы тебе уйти.

    И так оно и было. Он сам сказал ей это в своём письме.

    Хло издала тихий, беспомощный, придушенный звук.

    И, наконец, слёзы хлынули горячим потоком. Он был мёртв. Он, действительно, по-настоящему, ушёл.

    Она свернулась тугим комочком на диване и зарыдала.