Темный горец

    Поцелуй, что он ей дарил, не предназначался для того, чтобы соблазнить, но имел целью оставить след в женской душе, и это сработало. Он был доминирующим, как и сам мужчина, голодным и требовательным. Выманивающим ту затаившуюся Хло, что скрывала свою потребность совершенно так же глубоко, как и он свою. Он был тёмной, чарующей тенью, окутавшей её, и она тонула в нём. В пряном запахе одетого в кожу мужчины, в гладком, влажном скольжении его языка, в сильных руках, удерживающих её волосы. И она не смела издать тот самый звук, что вибрировал внутри неё. И то, что они были вынуждены удерживать такой поцелуй в абсолютной тишине, было невыносимо эротичным.

    Его горячий язык врывался и отступал в откровенной имитации секса, и она чувствовала, как становится безнадёжно влажной, от одного поцелуя. Мужчина заставлял чувствовать женщину так, словно её пожирали, поглощали, выпивали сладчайшими глотками.

    Когда он остановился и провёл подушечкой большого пальца по её припухшим губам, она тихо тяжело дышала, широко раскрыв глаза и не в состоянии сказать ни слова. Он всмотрелся в её лицо, нежно радуясь тому, что увидел в её остекленевших глазах, то очевидное, вызывающее помутнение разума воздействие, что имели его поцелуи на неё. С низким, удовлетворённым смехом, он прижал свой большой палец к её нижним зубам и вынудил её рот открыться больше, опустил ладони по обе стороны её лица, беря её широко открытый рот в поцелуе с глубоко проникающим языком. Похищая дыхание из её лёгких, потом возвращая его обратно. Занимаясь любовью с её ртом, позволяя ей узнать, как будет заниматься любовью с ней всеми способами других мест.

    Когда она захныкала ему в губы, он отстранился с тлеющим взглядом. Подняв её одетые в джинсы ноги, он уложил их поперёк своих, расположив её так, чтобы она опиралась на иллюминатор, давая ему лучший доступ.

    «Если хочешь меня остановить, милая, скажи это сейчас. Я больше не спрошу».

    Должно быть, какая-то другая женщина потрясла головой, говоря ”нет”, так как Хло знала, предполагалось, что она скажет ”да”.

    И уж точно это, должно быть, какая-то другая женщина скользнула руками вокруг задней части его шеи под мягкой чёрной кожей его куртки в его волосы.

    Это определённо какая-то другая женщина жадно заскользила ими вниз по его твёрдой, как скала, груди.

    Он схватил её руки одной своей и отвёл их в сторону.

    «Не прикасайся ко мне, милая. Не сейчас».

    Он заглушил её протесты, протолкнув один из своих пальцев между её губ. Он коснулся её языка, потом очертил контур её губ. Медленно, он проследил этим влажным пальцем вниз по её шее, вдоль края треугольного выреза её свитера, остановившись у впадинки между её грудей. Она смотрела на него, как зачарованная. Он был так неправдоподобно красив в тени, его чувственные губы приоткрылись, глаза сузились от желания. Его дыхание согревало ту влажную дорожку, что он оставил, раздразнивая нервные окончания и превращая их в горящую энергию.

    Когда его тёмный взгляд задержался на её груди, её соски превратились в твёрдые вершинки, а груди набухли и потяжелели. Боже, мужчина был одурманивающим. Даже его взгляд был действенным, заставляя её кожу гореть и делая саму её ещё более неистовой. Одна только мысль о его горячем влажном рте, жадно вбирающем её соски заставила её ослабеть от желания.

    С взглядом, столь полным чувственного обещания, от которого у неё перехватывало дыхание, он натянул одеяло, лежащее на её талии, ей до шеи. Потом скользнул руками под одеяло, и голова Хло безвольно опустилась на иллюминатор, глаза, трепеща, закрылись.

    Ей следовало остановить его. И она сделает это. Скоро. Действительно скоро.

    «Открой глаза, милая. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я трогаю тебя». Мягкий приказ, но всё же приказ.

    Её веки томно поднялись. Она чувствовала себя так, словно он высасывал волю из неё своими прикосновениями, оставляя её безвольной и весьма чувствительной к его требованиям.

    Он скользнул руками к ней под свитер, нетерпеливо расстегнул её бюстгальтер и обнажил её груди, грубо сжимая их ладонями. О, да, подумала она. Это было то, чего она ждала с той минуты, как увидела его. Быть обнажённой с ним, чувствовать его горячие, большие руки, обжигающие её кожу. Она растаяла, превратившись в лужицу нежного, женственного жара в руках мастера, и она не могла собрать свою волю в кулак, чтобы забеспокоиться. Он взял её груди в ладони, сминая и растирая их, потягивая её соски между своих пальцев. С дыханием, обжигающим её кожу, он прочертил кончиком языка дорожку вверх по её шее, потом скользнул ртом по подбородку к её губам, вбирая её в жестоком поцелуе, пока его пальцы легонько пощипывали её соски. Он продолжал свой безжалостный обстрел по её чувствам до тех пор, пока она, выгнувшись, не приподняла беспомощно свои бёдра с сиденья.