Прощаю и люблю

Однако ее тело будто само прижалось к Герри еще крепче. Шерон задрожала от собственной дерзости.

Герри предостерегающе пробормотал ей в ухо:

— Шерон, не делайте, этого!

Она повернула голову, чтобы солгать, что ровным счетом ничего не делает, и так случилось, что Герри тоже повернул голову в это самое время. Глаза Шерон оказались на уровне его губ. Она беспомощно уставилась на его рот, видя, как он собирается произнести слова, которые она не желала и не могла больше слышать. И тогда Шерон сделала то, чего никак от себя не ожидала: приложила пальцы к его губам.

Герри вздрогнул, она тоже. Ей бы отпрянуть, но вместо этого она прижала пальцы чуть сильнее. Впоследствии Шерон говорила себе, что сделала это только затем, чтобы пальцы не дрожали, а вовсе не потому, что хотела, чтобы Герри открыл рот и обхватил пальцы губами. Но вышло именно так. Он медленно втянул ее пальцы в рот и принялся посасывать их и ласкать языком, так что задолго до того, как он взял Шерон за запястье, вынул ее повлажневшие пальцы изо рта и стал ласкать губами ее ладонь, Шерон напрочь позабыла, зачем встала со стула, забыла, что собиралась уходить, забыла, что вообще собиралась делать что-то еще, кроме как стоять, прижимаясь к Герри всем телом, дрожа словно в лихорадке, и издавать тихие вздохи наслаждения, смутно осознавая, что все ее сны были лишь жалкой бледной пародией на реальность.

10

Герри поцеловал Шерон. Как только он почувствовал ее отклик, нежное давление губ сменилось яростной атакой. Шерон затопил жар, казалось, кости ее плавятся, а все тело становится мягким и податливым и льнет к крепкому мужскому телу, как плющ, обвивающий мощное дерево.

Шерон начала нетерпеливо покусывать его нижнюю губу, и, подстрекаемый ею, язык Герри скользнул в ее рот, и все тело задвигалось в такт движениям языка. Повинуясь древнему как мир инстинкту, Шерон вторила движениям его бедер, крепче прижимаясь к нему и двигаясь в ритме собственного желания. Она ощутила твердость его возбужденной плоти, и в ответ на это открытие ее тело откликнулось стремительным взрывом ощущений.

— Если мы не остановимся прямо сейчас, потом я уже не смогу сдержаться. Я отнесу тебя в постель и буду всю ночь заниматься с тобой любовью, — хрипло прошептал Герри, оторвавшись от ее рта.

Шерон чувствовала, как колотится его сердце. Казалось, оно стремилось вырваться из груди Герри и вторгнуться в ее грудную клетку. Она заметила, что на лице Герри выступили капельки пота, чувствовала, как его напряженные мышцы едва ощутимо подрагивают.

Слова Герри вызвали в ее сознании череду волнующих образов, Шерон живо представила, как они с Герри лежат на кровати в темной спальне, их тела переплетены… Видение было таким отчетливым, что она даже слышала прерывистые звуки их учащенного дыхания, чувствовала вкус кожи Герри, представляла, какова она будет на ощупь под ее пальцами.

Герри ласкал губами нежный изгиб ее шеи. Шерон понимала, что если хочет положить этому конец, то сейчас — самое время, позже разум будет уже не властен над ней. Она буквально ощущала, как Герри пытается взять себя в руки. Он почти отстранился от нее, но Шерон просунула руки под его халат, обняла за плечи и прошептала, впиваясь ногтями в кожу Герри:

— Не останавливайся… только не сейчас. Герри заметно напрягся. Он поднял голову и посмотрел Шерон в лицо. Она попыталась отвести взгляд, и тогда Герри обхватил ее голову руками и заставил посмотреть ему в глаза.

— Ты соображаешь, что говоришь? — Его голос прозвучал резко, почти грубо. — Шерон, это не игра, и я не мальчик. Как только…

— Я думаю, ты прав, — хрипло прервала его Шерон, — может, единственный способ покончить с нашими снами, это…

— Так вот чего ты от меня хочешь? Положить конец нашим снам?

В голосе Герри слышалась горечь. Он снова отодвинулся от Шерон, и, хотя ее тело только что сжигал жар, ей сразу же стало холодно, она почувствовала себя покинутой, почти отвергнутой. Шерон до боли захотелось снова прижаться к нему так, чтобы между их телами не осталось ни дюйма, но ей не хватало уверенности в себе, в своей привлекательности.

— Отвечай! — потребовал Герри. Шерон покачала головой. Честность вынудила ее сказать правду:

— Нет, это не так. Я хочу тебя. Я хочу тебя так сильно, что это причиняет мне боль…

Она осеклась и снова покачала головой. Выразить словами свои чувства и желания казалось ей немыслимым. Шерон останавливало не только смущение, она боялась, что не сможет признаться в своем физическом влечении и не проговориться при этом о любви. Положа руку на сердце она считала, что и так уже наговорила слишком много. Вполне естественно, когда о своем желании говорит мужчина, но женщина…