Запутанные связи

Даже если Мэдди не признается, кто она, если покинет город, не контактируя с ним, Мик в конце концов все выяснит. Правда наверняка всплывет, когда книга попадет на прилавки.

Да, хорошо, что он ушел, не попрощавшись. Одна ночь – это уже плохо, но нечто большее стало бы катастрофой

Глава 12

Мэдди быстро делала пометки на карточках в попытке разнести по полочкам разговор с Триной Олсен-Хейс, голос которой лился из диктофона. Закончив фиксировать полезную информацию, исследовательница собиралась соединить новые карточки c остальными записками, воссоздающими линию событий. Временную ось она планировала в скором времени с помощью булавок соорудить на стене кабинета. На опыте первой книги Мэдди усвоила, что проще работать с фактами, распределенным по карточкам, а не изложенными в одну строчку.

После часа кропотливого труда девушка выключила запись, откинулась назад в кресле, зевнула и сцепила пальцы на затылке. На дворе было воскресенье, и надо полагать, жители Трули в данный момент выходили из церкви. Мэдди не воспитывали в рамках какой-либо одной религии. Многое в детстве девочки, в том числе и посещение дома Господнего, происходило спонтанно: из-за внезапной прихоти тетушки или под влиянием одного из телевизионных шоу. Стоило Марте посмотреть часовую передачу, посвященную религии, и она сразу же угрызалась, что пренебрегает воспитанием в духе Божием. Кающаяся немедля тащила Мэдди в первую попавшуюся церковь, убеждая себя по пути домой, что открыла ребенку Свет Истины. Через пару воскресений тетушка забывала о храме, Боге и переключала свое внимание на что-нибудь более насущное.

Но если бы возникла необходимость выбрать определенную конфессию, Мэдди, вероятнее всего, стала бы католичкой, но только из-за витражей, четок и Ватикана. Несколько лет назад девушка посетила святой город, и это путешествие внушило благоговейный трепет даже такой безбожнице, как она. Но будь Мэдди католичкой, ей бы пришлось отправиться в церковь и признаться во многих грехах, совершенных на пару с Миком Хеннесси. Если она правильно понимает значение исповеди, то ей следует покаяться, но раскаяния Мэдди совершенно не ощущала. Положим, священника одурачить не трудно, но Бога-то не обманешь. Девушка встала и прошла в гостиную. Она провела незабываемую ночь с Миком. У них был секс. Отличный секс. А теперь все в прошлом. И никаких угрызений совести из-за того, что она так и не призналась, кем была ее мать. Ну хорошо, может, самую чуточку, но совсем чуть-чуть. Возможно, было бы хуже, сложись у них с Миком какие-то отношения, но этого не произошло. Даже дружбы не получилось. Хотя больше всего она сожалела как раз о том, что они с Миком никогда не смогут стать друзьями. Ей бы этого хотелось. И не столько из-за секса, а просто потому, что он ей нравился.

Мэдди подошла к застекленной двери и взглянула на озеро, мысли унеслись к Мэг, Мику и его настойчивому стремлению предотвратить интервью с сестрой. Почему? Мэг – взрослый человек, одинокая мать, сама содержит себя и сына. Чего так опасался Мик?

– Мяу.

Мэдди посмотрела себе под ноги. С противоположной стороны стекла на нее взирал маленький котенок чистого белого цвета, один глаз отливал синевой, а второй светился зеленым. Голова малыша казалась слишком большой для тщедушного тельца, может блудные родители были близкими родственниками? Мэдди ткнула в пушистика пальцем и приказала:

– Иди домой.

– Мяу.

– Ненавижу кошек.

Что за противные существа: оставляют шерсть на одежде, дерут мебель когтями и дрыхнут весь день.

– Мяу.

– Даже не надейся.

Девушка развернулась и прошла через дом в спальню. Простыни, наволочки и одеяло горой лежали на полу, Мэдди отнесла белье в прачечную за кухней. Нужно избавиться от всего, связанного с Миком. Никаких вмятин на подушках, никаких оберток от презервативов на ночном столике.

Мик был словно чизкейк, и Мэдди не допустит, чтобы какая-нибудь мелочь напоминала о том, насколько она любит сладкое и как ей не хватает лакомств. Особенно, когда прошлой ночью она чуть не впала в кому от удовольствия.

Мэдди засунула белье в центрифугу, добавила порошок и запустила стиральную машину. Как только она захлопнула крышку, раздался входной звонок, желудок одновременно сжался и наполнился легкостью. Только один человек когда-либо звонил в эту дверь. Пытаясь игнорировать сначала ощущения в животе, а затем и неожиданный кульбит в сердечном ритме, Мэдди двинулась к входу. Она взглянула на свою зеленую футболку «Найк» и черные шорты, старые, удобные и ни чуточки не сексуальные – такие же, как штаны и спортивная кофта, в которых она красовалась прошлым вечером, но, впрочем, вчерашнему гостю так не показалось.