Обет молчания

— Эдуард? Его так зовут? Мы будем называть его Эдвард. Это имя здесь уместнее.

Я обняла матушку. Она отнеслась к ребенку именно так, как я и ожидала.

— Сначала я подумала, — сказала она, — что его мать Андрэ.

— О нет. Мы встретили ее в гостинице, прямо у границы Бельгии с Францией. Ее дом разбомбили, родители погибли, и она направлялась к своей тете, которую ненавидит. Она хочет найти здесь работу. Я подумала, что мы могли бы помочь ей.

Она очень хорошо умеет обращаться с маленькими детьми.

— Ты привезла домой столько проблем, моя дорогая, но я все равно безумно счастлива, что ты снова со мной.

— И еще есть мисс Каррутерс. Она совершенно не такая суровая и грозная, какой я ее считала.

Теперь я понимаю, что она просто страшится будущего.

— Я уже встречала таких учительниц. Они озабочены тем, что их ждет, когда они не смогут больше преподавать.

— У нее вроде бы есть кузина, которая дает ей понять, что она всем обязана ее щедрости. Должно быть, это ужасно. Я знаю, что она с радостью задержалась бы здесь на несколько дней.

— Не вижу причин, почему она не может это сделать. Она проделала весь этот путь вместе с тобой, что заставляет меня относиться к ней как к близкому человеку.

— Как мне повезло, что у меня есть ты и папа вместо ужасной старой кузины и такой тети, как у Андрэ. Расскажи мне о Роберте.

— Он очень беспокоился о вас. Мы должны сразу сообщить ему, что вы благополучно добрались домой. Он в армии с самого начала войны и, конечно, не мог приехать. Вот увидишь, он будет здесь при первой возможности.

— Роберт — солдат… как странно!

— Думаю, в ближайшие месяцы нас ожидает множество странных событий. Но сейчас для меня имеет значение только твое возвращение домой.

В этот момент открылась дверь, и вошел отец.

Он ничего не сказал, просто обнял меня, крепко прижал к себе и погладил по голове.

* * *

На следующий день мы обсуждали планы на будущее. Мама окунулась в это с почти маниакальной энергией. Кроме того, она все время твердила мне о страшной тревоге, которую она испытала, о самых диких фантазиях, возникавших у нее.

— Я не хотела бы никогда снова пройти через все это, — повторила она несколько раз. — Нашей первой заботой, — продолжала она, — должен стать ребенок.

Вновь открыли детскую. Слуги пришли в восторг. Они ворковали над Эдуардом — отныне Эдвардом, — и было ясно, что он доволен их вниманием.

— Бедный малыш! — говорила миссис Черри. — Его дом разбомбили немцы. Я бы разбомбила их самих, будь это в моей власти. Хотя бы немного пожалели бедного беспомощного ребенка. Ну, мы еще им покажем, что почем.

— Нам нужно найти няню, — сказала мама. — А пока Андрэ останется и поможет. Должна сказать, что, по-моему, Эдвард уже привязался к ней… г почти так же, как к тебе.

— Может быть, наймем Андрэ, мама. Мы должны помочь ей. Она кажется сейчас такой счастливой оттого, что может остаться здесь. Ее очень огорчала перспектива поехать к этой ее старой тете.

— Бедная девушка! Сколько ей пришлось пережить! Слава Богу, Эдвард еще слишком мал и не может понять, что случилось с его домом.

Так решились проблемы, связанные с Эдвардом и Андрэ. Следующей была мисс Каррутерс. Мой отец проникся к ней настоящей симпатией. В первый же вечер она произвела на него впечатление своими познаниями в политике.

Во время того первого ужина у них разгорелась дискуссия о достоинствах и недостатках коалиционного правительства. Мисс Каррутерс высказала мнение, что, хотя в мирное время создавать его в какой-то степени рискованно, во время войны все может оказаться наоборот.

— Заставить все партии работать во имя единой цели — успешного окончания войны предпочтительнее, чем позволить им заниматься критикой ради самой критики. Заставить их больше думать о благе страны, чем о сведении политических счетов, увы, обычном для них занятии, может оказаться весьма благотворным.

Отец согласился с ней, и они продолжили легкую непринужденную беседу с очевидным удовольствием.

Прошло несколько дней. Мама предложила мисс Каррутерс задержаться еще немного, если она не спешит отправиться дальше. Мисс Каррутерс приняла приглашение с нескрываемой радостью.

Аннабелинда возвратилась с родителями в Хэмпшир, заявив, что скоро опять приедет в Лондон.

Матушка часто приходила ко мне сразу же после того, как мы расходились по своим комнатам. Она обычно говорила, что хочет немного поболтать перед сном.