Смотрите, Джейн забивает!

Люк сложил газету и засунул ее под мышку. Он расстегнул свой пиджак, когда из вращающейся двери вышла мисс Олкотт. Техасское солнце окутывало ее ярким утренним светом, а легкий ветерок играл кончиками хвоста. Джейн надела черную юбку до колен, черный блейзер и водолазку. Подошвы ее туфель были плоскими. Она несла свой большой портфель и стакан кофе. А также добавила оскорбительности своему виду, надев ужасные солнечные очки. Они были круглые и зеленые как муха. Черт бы его побрал, но ей нравилось выглядеть бесполо.

- Вчера была интересная игра, - мисс Олкотт поставила портфель на землю между ними и посмотрела Люку в лицо.

- Она вам понравилась?

- Как я сказала, она была интересной. Каков был девиз команды? Если не можешь побить их, избей их?

- Что-то подобное, - ответил он со смешком. – Что такого особенного в этом черном и сером, которое вы все время носите?

Джейн оглядела себя.

- Я хорошо выгляжу в черном.

- Нет, милая, вы выглядите как Ангел скорби.

Она глотнула кофе и сказала с изысканной вежливостью, как будто он не затронул больное место:

- Я могу прожить остаток жизни без модных советов от Счастливчика Люка.

Или, по крайней мере, она пыталась сказать это вежливо. Румянец на щеках и прищуренные глаза за этими ужасными очками выдавали ее.

- Хорошо, но… - Люк замолчал и покачал головой. Он смотрел на небо и ждал, когда Джейн проглотит наживку.

Ему не пришлось ждать долго.

- Я знаю, что пожалею об этом, - вздохнула она, - но что?

- Ну, я просто подумал, что женщина, имеющая проблемы с тем, чтобы завлечь парня, могла бы иметь бoльший успех, если бы немного принарядилась. И не носила ужасные солнечные очки.

- Мои очки не ужасны, а моя одежда – не ваше дело, - сказала она, поднося стакан кофе к губам.

- Значит, только мои дела открыты для обсуждения? А ваши под запретом?

- Точно.

- Вы маленькая лицемерка.

- Да, подайте на меня в суд.

Он посмотрел ей в лицо и спросил:

- Как кофе?

- Отличный.

- Все еще предпочитаете черный?

Джейн украдкой взглянула на него и накрыла крышку ладонью:

- Да.

ГЛАВА 4

Супердубинка: удар соперника концом клюшки

Джейн чуть ли не испуганно озиралась по сторонам. Этим утром некоторые игроки «Чинуков» выглядели как жертвы железнодорожного крушения. Хоть и потрясенная, она была не в силах отвернуться. Джейн сидела недалеко от входа в салон самолета, через проход от заместителя главного менеджера Дарби Хоуга. «Даллас Морнинг Ньюс», открытая на спортивной странице, лежала у нее на коленях. Cвою статью о случившемся прошлой ночью кровавом побоище она уже отослала, но ее интересовало, что об этом написали репортеры из Далласа. Вчера она вместе с другими спортивными журналистами находилась в помещении пресс-центра, ожидая своего шанса прорваться в раздевалку «Чинуков». Все пили кофе и колу, ели что-то наподобие энчилады, когда к ним наконец вышел тренер Найстром и сообщил, что никаких интервью после игры не будет.

Чтобы скрасить долгое ожидание, далласские журналисты травили анекдоты и рассказывали разные спортивные байки. Они также рассказали Джейн о том, кто из спортсменов делал им поблажки и всегда отвечал на их вопросы. А также поведали о тех, кто никогда не давал интервью. Люк Мартинo возглавлял список этих «высокомерных заноз в заднице».

Джейн сложила газету и убрала её в сумку. Возможно, далласские журналисты были милы, потому что не видели в ней угрозу и их не пугали женщины. Возможно, с ней обращались бы совсем по-другому, окажись они все вместе в раздевалке «Чинуков», сражаясь за право взять интервью. Джейн этого не знала, и ее это не беспокоило. Ей было просто приятно обнаружить, что не все коллеги-мужчины возмущены ее присутствием. Она с облегчением узнала это и, когда писала в последней статье о своих впечатлениях, смогла отметить, что не все из изученных ею особей мужского пола рассматривали ее персону как оскорбление своего эго.

Она отослала уже две статьи в «Сиэтл Таймс». Но не услышала ни слова от своего редактора. Ни слова похвалы или критики, ничего, что можно было бы принять за добрый знак. И хотя Джейн видела, что газета с её первой статьей ходила по рукам игроков, те тоже никоим образом не высказывали свое мнение.

- Я прочел вашу первую статью, - сказал Дарби Хоуг, сидящий через проход. Джейн предположила, что ростом он был примерно сто шестьдесят восемь сантиметров. А в ковбойских сапогах – около ста семидесяти пяти. Оценив крой темно-синего костюма, Джейн предположила, что сшит тот был явно на заказ и стоил столько, сколько большинству обычных американцев удается заработать за месяц. От геля волосы Дарби, цветом напоминавшие морковь, топорщились во все стороны, а кожа лица была даже белее, чем у самой Джейн. Хотя она знала, что ему двадцать восемь лет, выглядел он не старше семнадцати.