Роковой шаг

— До завтра пруд не растает, — предсказывал ее отец, а Сабрина восклицала:

— Как бы я хотела, чтобы уже наступило завтра! На следующее утро она быстро собралась и упрашивала нас идти кататься.

На третий день стало немного теплее — английский климат подтвердил свою непредсказуемость.

— Если так будет продолжаться, — сказал Джереми, — оттепель наступит раньше, чем я предполагал. Сабрина была безутешна, но ее отец сказал:

— Мы не будем кататься до тех пор, пока не станет совершенно безопасно.

Утром он сходил на пруд и, вернувшись, сообщил, что лед покрыт трещинами и наши прогулки не возобновятся до тех пор, пока лед снова не станет твердым.

— Но ведь пруд покрыт льдом, — запротестовала Сабрина.

— Он будет таким еще несколько дней, однако кататься уже небезопасно.

— А я думаю, безопасно, — сказала Сабрина с оттенком неповиновения в голосе.

— Ты не пойдешь на лед, пока это опасно, — сказал Джереми.

Сабрина надулась и выглядела очень сердитой.

— Ну же, дорогая, — сказала Дамарис, — если твой отец говорит, что этого нельзя делать, ты не должна ходить на пруд, пока он не замерзнет.

Сабрина промолчала, и это было подозрительно. Наверное, мы должны были что-то почувствовать.

Днем я решила, что покатаю ее на пони по полю. Ей нравилась верховая езда, и она всегда была рада, когда я отправлялась вместе с ней. Следовало быть с ней повнимательнее, потому что она вела себя слишком дерзко. Как и большинство детей, она не ведала чувства страха, и ей никогда не приходило в голову, что может что-нибудь случиться.

Я не смогла найти ее. Нэнни Госуэлл, которая сопровождала нас в Эндерби и ухаживала за Жан-Луи, сказала, что видела, как Сабрина выбежала из дома Я пошла к Дамарис и спросила, не видела ли она Сабрину. Услышав, что я не могу найти девочку, она заволновалась. Я сказала, что поищу ее в доме.

Лучше бы я осталась с Дамарис.

Сабрины нигде не было. Я поднялась на чердак: Сабрина очень любила исследовать такие места. Случайно выглянув в маленькое окошко, я увидела Дамарис, стремительно бегущую от дома. У нее даже не было времени набросить накидку. Она замерзнет, подумала я И вдруг мне в голову пришла ужасная мысль Я вспомнила лицо Сабрины, явно что-то замышлявшей, и обо всем догадалась. Без накидки и перчаток я выбежала из дому и бросилась к пруду.

Мне стало ясно, что произошло. Сабрина пошла кататься, несмотря на запрет. На белой поверхности пруда зияла черная дыра, и из нее торчала голова Сабрины в красной шапочке. Дамарис вытянулась на льду, пытаясь поддержать девочку.

Меня охватил ужас. Какое-то мгновение я не знала, что делать. Если бы я попыталась помочь, то под моим весом лед мог бы дать трещину. Собственно говоря, он мог треснуть в любой момент, и Дамарис и Сабрина пошли бы ко дну.

Я вернулась в дом и стала звать на помощь Ланса и Джереми. К счастью, Джереми оказался в саду и услышал меня. Я, задыхаясь, объяснила ситуацию. Тут появился Ланс.

И мы втроем что было сил помчались к пруду.

* * *

Беда была совсем близко. Я никогда не забуду этих ужасных напряженных минут. Джереми охватило полное отчаяние. И тогда благодаря хладнокровным действиям Ланса их жизни были спасены. Я гордилась им. Он действовал почти бесстрастно, как будто спасение людей в таких ситуациях было его каждодневным занятием. Джереми мешала его хромота. С удивительной ловкостью и силой Ланс вытащил Сабрину из воды и передал ее мне, пока Джереми помогал Дамарис осторожно подняться со льда, который становился все тоньше.

Сабрина была совершенно белой и ужасно холодной. Странно было видеть ее такой тихой и спокойной. Смит, узнав о том, что произошло, прибежал к пруду. Он взял у меня это мокрое существо и торопливо отправился назад к дому. Тогда я увидела Дамарис. Она была в полуобморочном состоянии, и Ланс поддерживал ее, чтобы она не упала.

Мы подошли к дому, где уже приготовили одеяла, грелки и горячие кирпичи, обернутые фланелью.

Кто-то побежал за доктором.

Я была с Нэнни Керлью, когда она снимала с Сабрины мокрую одежду и заворачивала ее в теплое полотенце, вытирая насухо. Затем мы завернули ее в одеяло и уложили в согретую постель. У нее стучали зубы, и от этого мне стало легче, потому что ужасно было видеть ее такой тихой и молчаливой.

Она открыла глаза и увидела меня.

— Кларисса… — прошептала она. Я наклонилась и поцеловала ее.