Роковой шаг

Каждый день я думала о ней и мне хотелось попросить Смита или Нэнни Керлью написать мне и сообщить о том, что у них происходит. Но ни один из них, как мне казалось, не был бы хорошим корреспондентом. Я могла бы попросить Присциллу, но она была в это время очень озабочена здоровьем своих родителей.

Наконец я поговорила о Сабрине с Жанной. Жанна все поняла.

— Бедняжка, — сказала она. — Как жестоко заставлять ее чувствовать себя убийцей. Мужчины… Я не знаю. У них нет здравого смысла, если вы спросите меня. Этот господин Джереми очень скверный. Он — плохой отец своему ребенку.

— О, Жанна, — сказала я, — как мне хотелось привезти ее с собой.

— Она вырастет озлобленной… как это сказать?.. Будет иметь зуб на целый свет.

— Да, я думаю, ты права, Жанна, и я беспокоюсь за нее.

— Для одних жизнь тяжела, — добавила Жанна, качая головой, — а для других она легка. Мадам Эмма решает свои проблемы с легкостью… Она знает, как устраивать свой дом. Хитрая, как стая обезьян.

Жанна опять перешла на французский, как всегда, когда нервничала, поэтому я поняла, что она тоже беспокоиться о Сабрине.

— Мне она никогда не нравилась, — завершила Жанна свою любимую тему об Эмме. Но, по крайней мере, я смогла поговорить с ней.

— Милая Жанна, — сказала я ей однажды, — не знаю, что бы я делала без тебя.

— Не беспокойтесь об этом, — ответила она. — Даже дикая лошадь не оттащит меня от вас.

Я ждала новостей из Эверсли. Присцилла время от времени писала, но ее письма в основном касались Карлтона и Арабеллы. Я сделала вывод, что она почти постоянно живет в Эверсли-корте и подумывает о приглашении туда своего брата Карла. Она писала, что мельком видела беднягу Джереми. «Он так грустен, добавляла она, — и я не думаю, что он хочет кого-нибудь видеть».

Таким образом мое беспокойство о Сабрине не проходило. И я уже сказала себе, что снова должна ехать в Эндерби, когда вдруг получила письмо от Присциллы. Оно оказалось для меня потрясением.

«Моя дорогая Кларисса!

Здесь произошла ужасная трагедия…»

Слова прыгали перед моими глазами, и в течение нескольких секунд я не могла читать, так как боялась узнать, какая беда случилась с Сабриной. Но письмо было не о Сабрине, хотя происшедшее событие должно было сильно повлиять на ее судьбу.

«Мы думаем, что произошел несчастный случай. На берегу нашли его одежду. До этого он говорил Смиту, что собирается поплавать. Его лошадь была привязана рядом. Он приехал на ней к морю, и не было найдено никаких его следов. Кажется, эта трагедия никогда не кончится. Бедный Джереми, жизнь стала пустой для него без Дамарис. Я никогда не знала кого-нибудь более преданного другому человеку, Мы боимся, что он утонул. Это единственное объяснение.

Если ты теперь приедешь к нам, это будет очень кстати. В Эверсли за многим надо присмотреть, и кое с чем, как мне кажется, будет трудновато справиться. Я хочу обо всем поговорить с тобой, Кларисса».

Несколько минут я в оцепенении сидела с письмом в руке. Мне живо представилось то, что случилось. Бедный, безутешный Джереми не мог вынести своей утраты, прискакал к морскому берегу и поплыл в море, не собираясь возвращаться обратно.

Так ли это было или произошел несчастный случай? Кто мог бы с уверенностью ответить? Быть может, Джереми не хотел, чтобы мы знали это точно. Может, это был секрет, который он хотел унести с собой в могилу.

Когда я прочла Лансу письмо, он тоже был озабочен, но даже и тогда я не могла не спросить себя: а не думает ли он при этом о вчерашней игре?

Я сказала:

— Я хочу уехать, Ланс, и отправлюсь сразу же. Ведь это письмо — крик о помощи. Они нуждаются во мне.

— Конечно, ты должна ехать, дорогая. Я поеду с тобой.

Разумеется, он не хотел ехать. Как он ненавидел этот дом скорби, совсем не подходящий к его характеру! Однако в обязанность хорошего мужа входило сопровождение жены в подобных случаях, и поэтому Ланс делал хорошую мину при плохой игре.

Но я не желала, чтобы он приносил такую жертву, и вообще не хотела, чтобы он ехал со мной. Настояв на том, что поеду одна, я ощутила его облегчение, хотя он и выказывал беспокойство о моей безопасности.

Эмма обещала присмотреть за домашними делами в мое отсутствие.

— Уж она-то присмотрит! — заметила Жанна. — Ей бы очень понравилось быть хозяйкой этого дома, помяните мои слова.

Итак, я поехала в Эндерби, взяв с собой мою славную верную Жанну.