20  

Джейн кивнула, раскаиваясь в этой лжи, но она была уверена, что это необходимая ложь.

– Я совершенно уверен, что мои глаза не обманули меня, – сказал Элайджа. – после битвы под Бэннокбёрном[3], они покинули остров, беспокоясь о своих имениях на материке. Мы долго молились, чтобы они прислали одного из своих родственников, чтобы снова поселиться на острове и защищать нас.

– Они так и сделали, только он был ранен по дороге сюда и мы должны помочь ему все вспомнить, – сказала Джейн, ухватившись за предоставленную возможность, благодарная за то, что теперь у нее появились единомышленники и помощники. – Чаще дотрагивайтесь до него, даже если будет казаться, что это тревожит его, – сказала она им. – Я думаю это поможет. И приводите сюда детей, – попросила она, вспомнив как в ее снах Эйдан любил играть с детьми. – Чем больше, тем лучше. Они смогут поиграть в саду, пока мы будем работать.

– Мы? Тебе не надо работать как слуге, миледи, – воскликнула молодая женщина.

– Я намереваюсь принимать активное участие в ремонте нашего дома, – уверенно сказала Джейн. Наш дом – как же ей нравилось это словосочетание! Она была довольна, заметив как заблестели глаза этой женщины в молчаливом одобрении. Некоторые крестьяне одобрительно закивали.

– И еще, я слышала, что знакомые запахи могут помочь восстановить память, поэтому не могли бы вы научить меня печь что-нибудь, что ему понравится. Я буду очень благодарна вам за помощь. Боюсь, я не очень хороший куховар, – призналась она. – Но я очень хочу научиться.

Снова одобрительные кивки.

Джейн лучезарно улыбнулась. Ее утренний тренинг действительно помог ей: Сегодня в конце концов оказалось замечательным днем.

Глава 7

Так было положено начало их “семейному быту”, которым Джейн была вполне довольна, даже несмотря на то, что Эйдан не переставал настойчиво твердить что он не МакКиннон. Дни проходили один за одним, и хотя время шло гораздо быстрее, чем того хотела Джейн, она все же замечала небольшие перемены, которые происходили в поместье и в поведении молчаливого, погруженного в раздумья мужчины, который называл себя Посланником Мести. Каждый день Джейн все больше ощущала себя как дома в Дан Хааконе, а еще в пятнадцатом столетии.

Как и обещали, крестьяне каждое утро на рассвете приходили в Дан Хаакон, готовые к работе. Они оказались очень трудолюбивыми, хотя мужчины уходили из замка после обеда и шли обрабатывать каждый свой небольшой участок земли, женщины и дети оставались и бодро трудились вместе с Джейн. Они подмели и выдраили полы; очистили все от паутины; натерли глиняные кружки и деревянные тарелки, подсвечники и масляные лампы; просушили и аккуратно развесили гобелены. Они отремонтировали и смазали оставшуюся в замке мебель, которая десятки лет пылилась под полотняными чехлами.

Вскоре в гостиной появился блестящий медово-бежевый стол и дюжина стульев. Кровать перестелили (вся процедура сопровождалась постоянным хихиканьем женщин), положив на нее мягкие перины, множество пуховых подушек и самое мягкое постельное белье, которое только можно было найти в деревне. К стенам были снова прикреплены канделябры, в которых располагались щедро промасленные факелы, готовые при первой необходимости подарить свет хозяевам замка. Женщины застелили деревянные стулья подушками и развесили на потолочных балках мешочки с ароматными травами.

Кухня превратилась в настоящие развалины еще несколько десятков лет назад, так что для ее постройки необходимо было некоторое время. Поразмыслив Джейн пришла к выводу, что особого вреда не будет от ее предложения провести трубы и построить вокруг камина большой резервуар для воды, так чтобы вода поступала из ручья за замком и нагревалась от камина, снабжая замок горячей водой. Она также нарисовала план для сооружения встроенных шкафов, ящиков и большого кухонного стола.

А пока кухня строилась, Джейн училась готовить на открытом огне в гостиной. Каждый день после полудня женщины учили ее готовить новое блюдо. К сожалению, каждый вечер ей приходилось есть приготовленную еду в компании мужчины, который питался исключительно твердым хлебом, как бы она ни старалась соблазнить его прекрасным вкусом блюд.

Уже в глубоких сумерках Джейн принималась за написание своей рукописи или просто делала заметки, все время поглядывая на Эйдана поверх своих бумаг. Она писала исключительно о том будущем, которое она мечтала провести с Эйданом. Ей нравилось писать пером и чернилами, ощущать как огонь камина согревает ее, слушать сверчков и воркование сов. Она была просто в восторге от отсутствия городских шумов, скрежета колес, автомобильных сигналов и самолетов гудящих высоко над головой. За всю свою жизнь ей никогда не доводилось проводить время в такой абсолютной, трепетной тишине и спокойствии.


  20  
×
×