В 1813 году индеец племени шони по имени Серебряный Шин выронил из руки...
Дмитрий Светозаров, русский бизнесмен и путешественник по параллельным...
— Правительство меня не касается, — ответил Микаэль. — В мои служебные обязанности входит разоблачать дерьмо типа «Клуба Залаченко».
Премьер-министр кивнул.
— А моя работа заключается в том, чтобы руководить страной в соответствии с конституцией.
— Следовательно, моя проблема в высшей степени является проблемой правительства. Но не наоборот.
— Давайте перестанем ходить по кругу. Почему, как вы думаете, я организовал эту встречу?
— Чтобы выведать, что мне известно и что я собираюсь делать.
— Отчасти верно. Но, точнее говоря, мы попали в конституционный кризис. Позвольте мне прежде всего заявить, что правительство не имеет к этому никакого отношения. Нас буквально застали врасплох. Я никогда не слышал об этом… о том, что вы называете «Клубом Залаченко». Министр юстиции тоже ни слова не слышал. Торстен Эдклинт, занимающий в ГПУ/Без высокий пост и проработавший в СЭПО много лет, также абсолютно не в курсе.
— Это по-прежнему не моя проблема.
— Я понимаю. Мы хотим знать, когда вы намерены опубликовать свою статью и желательно — что именно вы собираетесь написать. Я просто задаю вопрос. Он не имеет никакого отношения к проверке вредных последствий.
— Нет?
— Блумквист, самое глупое, что я мог бы сделать в создавшейся ситуации, это попытаться повлиять на содержание вашей статьи. Вместе с тем я намерен предложить вам сотрудничество.
— Объясните.
— Когда подтвердилось существование заговора в исключительно деликатной части системы государственного управления, я распорядился провести расследование. — Премьер-министр обратился к министру юстиции: — Не могли бы вы точно объяснить, в чем состоит распоряжение правительства?
— Все очень просто. Торстен Эдклинт получил задание незамедлительно выяснить, имеются ли доказательства. Он должен собрать информацию и передать ее генеральному прокурору, задачей которого, в свою очередь, является решить, следует ли возбуждать дело. То есть инструкция предельно четкая.
Микаэль кивнул.
— Сегодня вечером Эдклинт доложил, как продвигается расследование. Мы имели долгую дискуссию о вещах конституционного характера — нам, разумеется, хочется, чтобы все делалось в соответствии с законом.
— Естественно, — сказал Микаэль тоном, дававшим понять, что он абсолютно не верит заверениям премьер-министра.
— Расследование находится сейчас в деликатной стадии. Нам пока еще не удалось установить, кто именно в этом замешан. На это требуется время. Поэтому мы и послали Монику Фигуэролу пригласить вас на наше совещание.
— Она с этим прекрасно справилась. Особого выбора у меня не было.
Премьер-министр нахмурил брови и покосился на Монику Фигуэролу.
— Забудьте, — сказал Микаэль. — Она действовала безупречно. Чего вы хотите?
— Мы хотим знать, когда вы собираетесь опубликовать статью. Расследование проводится в строжайшей тайне, и, если вы выступите прежде, чем Эдклинт его закончит, вы можете испортить все дело.
— Хм. А когда вам хочется, чтобы я опубликовал материал? После следующих выборов?
— Решать вам. Я тут повлиять не могу. Я прошу вас сказать, когда вы намерены напечатать статью, чтобы мы знали, когда у нас крайний срок окончания расследования.
— Ясно. Вы говорили о сотрудничестве…
Премьер-министр кивнул.
— Для начала я хочу сказать, что в нормальной ситуации никогда бы и не подумал приглашать журналиста на подобное совещание.
— В нормальной ситуации вы, вероятно, сделали бы все, чтобы не допустить журналистов на подобное совещание.
— Да. Но, насколько я понимаю, вами движет несколько факторов. Вы известны как журналист, беспощадно преследующий проявления коррупции. Тут у нас с вами никаких противоречий не возникает.
— Никаких?
— Нет. Ни малейших. Или, вернее… те противоречия, которые имеются, носят, возможно, юридический характер, но не затрагивают цели. Если этот «Клуб Залаченко» действительно существует, то он не только является криминальным объединением, но и представляет угрозу для безопасности государства. Его необходимо остановить, а виновных призвать к ответу. В этом моменте вы, вероятно, со мной согласны?
Микаэль кивнул.
— Насколько я понял, вы знаете об этой истории больше, чем кто-либо другой. Мы предлагаем вам поделиться сведениями. Будь это нормальное полицейское расследование обычного преступления, руководитель предварительного следствия мог бы вызвать вас на допрос. Но здесь, как вы понимаете, положение исключительное.