Девушка, которая взрывала воздушные замки

— Вот как.

— Я интересуюсь очень многим. Работая в полиции, я изучала юриспруденцию и государственное устройство. А до того — историю научной мысли и философию.

— У вас есть слабые стороны?

— Я не читаю художественной литературы, не хожу в кино и по телевизору смотрю только новости. А вы? Почему вы стали журналистом?

— Потому что существуют такие организации, как СЭПО, которые недоступны парламентскому надзору и периодически нуждаются в разоблачении. — Микаэль улыбнулся. — Честно говоря, толком не знаю. На самом деле ответ тот же, что и у вас. Я верю в конституционную демократию, а ее периодически надо защищать.

— Как вы сделали в случае с финансистом Хансом Эриком Веннерстрёмом?

— Что-то в этом роде.

— Вы не женаты. Вы состоите в связи с Эрикой Бергер?

— Эрика Бергер замужем.

— О'кей. Значит, все слухи о вас просто ерунда. У вас есть подружка?

— Постоянной нет.

— Значит, эти слухи верны.

Микаэль пожал плечами и снова улыбнулся.

Главный редактор Малин Эрикссон провела весь вечер за кухонным столом у себя дома в Орете. Она сидела, склонившись над распечатками бюджета «Миллениума», и была ими так поглощена, что бойфренд Антон постепенно прекратил попытки завязать с ней нормальный разговор. Он помыл посуду, приготовил себе бутерброд и сварил кофе, потом оставил ее в покое и уселся перед телевизором смотреть повтор американского сериала.

Малин Эрикссон еще никогда не приходилось заниматься чем-либо более сложным, чем семейный бюджет. Правда, ей доводилось помогать Эрике Бергер с балансовыми отчетами за месяц, и основные принципы их составления она себе представляла. Теперь же она вдруг сделалась главным редактором, и ответственность за бюджет тоже упала на нее. Где-то после полуночи она решила, что ей в любом случае необходим помощник, с которым она могла бы советоваться. Интела Оскарссон, занимавшаяся один день в неделю бухгалтерскими делами, никакой ответственности за бюджет не несла, а значит, нечего было рассчитывать на ее помощь в вопросах о том, сколько можно заплатить внештатным сотрудникам или есть ли у редакции деньги на покупку нового лазерного принтера сверх суммы, выделенной на техническое перевооружение. На практике ситуация выглядела абсурдно — «Миллениум» даже давал прибыль, но только потому, что Эрика Бергер постоянно балансировала на нулевом бюджете. Такая примитивная вещь, как цветной лазерный принтер за 45 000 крон, превращалась в обычный черно-белый принтер за 8000.

На секунду она позавидовала Эрике Бергер — у той в «СМП» такой бюджет, что купить принтер для нее все равно что взять стаканчик кофе.

На момент последнего годового собрания акционеров экономическое положение «Миллениума» было благополучным, но держаться на плаву позволяла в основном прибыль от книги Микаэля Блумквиста о деле Веннерстрёма. Суммы, отведенные на инвестиции, исчезали с ужасающей быстротой, чему много способствовали расходы Микаэля, связанные с историей Саландер. Ресурсы журнала не позволяли сотрудникам постоянно брать напрокат автомобили, жить в гостиницах, ездить на такси, оплачивать сбор сведений и покупать дополнительные мобильные телефоны.

Подписав счет независимого журналиста Даниэля Густавссона из Гётеборга, Малин вздохнула. Микаэль Блумквист дал добро на сумму в 14 000 крон за недельную работу по сбору материала, который даже не предполагалось публиковать. Гонорар некоему Идрису Хиди из Гётеборга входил в бюджет для анонимных источников, которых нельзя называть поименно, а значит, ревизор станет критиковать их за отсутствие квитанции и дело придется выносить на одобрение правления. Кроме того, «Миллениум» выплачивал гонорар Аннике Джаннини, которой требовались наличные на покупку билетов на поезд и всего прочего.

Малин отложила ручку и посмотрела на получившиеся у нее конечные суммы. Микаэль Блумквист безжалостно спустил на историю Саландер более 150 000 крон сверх бюджета. Так продолжаться не может.

Она поняла, что ей придется с ним поговорить.

Вопреки планам посидеть на диване перед телевизором, Эрика Бергер провела вечер в отделении неотложной помощи больницы в районе Накка. Осколок стекла вонзился так глубоко, что кровотечение не прекращалось, и осмотр показал, что отломавшийся кончик осколка по-прежнему находится у нее в пятке и его необходимо удалить. Эрике сделали местное обезболивание, а потом зашили рану тремя стежками.